Разбитые дороги, неразорванные снаряды на обочине, остатки мертвых кошек и собак, оборванные линии электропередач — картинки, словно из ужасов, открываются нам из-за окна машины. Мы едем по недавно освобожденной Херсонщине. За Высокопольем работают саперы.
Они оставляют после себя метки и таблички «Осторожно, мины». Чем дальше вглубь Херсонской области, тем меньше таких отметок — саперы туда еще не успели дойти. hromadske .
С начала октября ВСУ освободили от российской оккупации десятки населенных пунктов Херсонской области. Большинство из них находились под оккупацией более полугода. Пока наступление Вооруженных сил Украины на юге продвигается дальше, местные в освобожденных селах начинают медленно приходить в себя от жизни с россиянами.
Трасса возле освобожденной Херсона. Фото: Алексей Никулин.
«Это изверги какие-то были»
Когда заезжаем в Беляевку, за облака прячется солнце и вздымается ветер. На этом фоне разбитые и опустевшие дома выглядят еще более жутко, так же как сгоревшие машины, обрисованные буквами Z.
Во дворе возле одного дома мы видим стул с тазиком и разбросанные бутылки с водой. Заходим во двор с надеждой встретить кого-то, но на наш «Добрый день» никто не отвечает. От ветра на разбитых окнах покачивается тюль. Я мысленно говорю себе: «Похоже, здесь нет ни души, мы зря приехали». Вдруг замечаем, как по другую сторону улицы полем идет пожилая женщина.
Татьяна, жительница Беляевки. Фото: Алексей Никулин.
Ее зовут Татьяна. Все семь месяцев оккупации она оставалась в деревне. русская ракета упала прямо в ее огород. Тот обстрел она вспоминает с ужасом: «Четыре дня они беспрестанно обстреливали нас, вылетели все стекла в хатах. Делали это намеренно, чтобы люди бежали из села».
Сгоревшие машины, обрисованные буквами Z, в Беляевке. Фото:Алексей Никулин.
В дома россияне заходили с собаками, вспоминает женщина, забирали у людей телефоны и проверяли документы. На религиозный праздник Благовещения на ее улице россияне убили парня: «Шел по улице, а россияне его застрелили». Сама женщина во время одного из обстрелов получила ранение обломком в грудь.
«Это варвары, изверги какие-то были. Наверное, голодранцы, которые ничего не имели в жизни, залетали и все переворачивали в наших домах», — сдерживая слезы, рассказывает Татьяна.
Татьяна, жительница Беляевки. Фото: Алексей Никулин.
«Проверяли, как мои почки»
Мы идем по улице дальше. За иссеченным, как решето, красным забором видим мужчину. Он убирает у своего дома. Григорий Александрович только что вернулся домой: почти всю оккупацию прожил у сестры в соседнем селе. В его доме в это время хозяйничали россияне. Мужчина приглашает нас во двор, где стоит темно-зеленый автомобиль с буквами Z.
— Это кацапский, — объясняет нам сразу Григорий Александрович. – Оставили ее мне здесь.
— Что с ней теперь будете делать?
— Пусть наши военные забирают на запчасти, мне она не нужна.
Машина Григория избита и без мотора стоит в гараже рядом. Ее россияне тоже обрисовали «сетками». Возле гаража стопка матрасов: «Вот это их обещанные матрасы. Где они их набрали — неизвестно», — говорит Григорий.
Перед отъездом к сестре, вспоминает мужчина, к нему в дом пришел неизвестный. Он предупредил: россияне будут искать родных участников АТО, поэтому Григорию Александровичу лучше уехать, ведь его сын воевал на востоке Украины.
«Знаете как страшно, когда ребра биты? Не хочу. Мне 70 лет, я не выдержал бы этого», — говорит Григорий Александрович.
К его соседу, бывшему военному АТО, россияне приходили с обыском 7 раз. Потом пол дня продержали Владимира Анатольевича в местной школе. Муж говорит — он выжил только благодаря тому, что оккупанты ошиблись.
«Проверяли, как мои почки чувствуют себя, стреляли над головой, но я не умер — жив. Они убили моего однофамильца, точно такого же, как я, у нас только имена отчества разные были».
Григорий Александрович, житель Беляевки. Фото: Алексей Никулин.
«Виливали ведро с водой на пол и говорили: пейте»
В местной школе оккупанты содержали и пытали людей. Их привозили из соседних сел - Осокоровки, Петровки, Михайловки и Любимовки - и могли держать неделями, а иногда месяцами. Владимир когда-то в Беляевке был старостой села, оккупанты узнали об этом и схватили его. Три месяца мужчина провел в плену.
«Они привели меня в школу и ударили в живот, я потерял сознание, но слышал, как кто-то говорил: "Дыши, дыши". А дальше я не помню. Связали руки, ноги и глаза, так что ничего не видел. Проснулся через некоторое время, слышу, что возле меня как человек лежит. Я спрашиваю у него: "Где мы, что со мной?" Вдруг из другого угла комнаты мужской голос говорит: "Не трогай его, он мертв"», - рассказывает Владимир.
Вместе с Владимиром было еще 12 пленных мужчин. Всех, говорит Владимир, били деревянным молотком по ребрам, не давали есть и пить.
Владимир, три месяца находившийся в плену. Фото:Алексей Никулин.
«Мы начали пить мочу, потому что потеряли сознание. А потом россияне приходили и спрашивали: Хотите пить? Мы утвердительно кивали головами, так они брали ведро с водой, выливали на пол и говорили: "Пейте"», - вспоминает мужчина.
На видеокамеру пленных заставляли зачитывать подготовленные тексты: их кормят и нормально содержат, а украинские власти их бросили. Затем Владимира и еще троих его односельчан вывезли в поле, показали направление, в котором расположена Беляевка и сказали идти назад пешком. 8 часов мужчины добирались назад в родную деревню. Но даже при этих ужасах они не теряли веры, что Беляевка будет свободной.
На мой вопрос, как в селе встречали украинских военных, Татьяна всхлипывает и говорит — слезами. Замолкает на минутку, а потом добавляет: «Чем могли, помогали им, варили есть. У нас люди были трудолюбивы в селе, держали хозяйство, а теперь возвращаются — ничего нет».
Ксюша Савоскина , опубликовано в издании