Действительно ли Офис Президента «сломал» конкурс на директора НАБУ

Действительно ли Офис Президента «сломал» конкурс на директора НАБУ

Конкурс на директора НАБУ имел все шансы быть успешным: предусмотренные законом правила и сбалансированное присутствие в конкурсной комиссии международных экспертов с преимущественным правом голоса давали основания говорить о реальной возможности назначения руководителем бюро добродетельного, независимого и профессионального кандидата.

Но назначение на должность Семена Кривоноса вызвало скорее скептицизм, опасения и сомнения, пишет ZN.ua .

Почему так получилось? Какие уроки из этого процесса следует извлечь общественности и всем, кто действительно заинтересован видеть будущее Украины без коррупции? Есть ли шансы на сохранение независимости бюро и антикоррупционного блока НАПК-НАБУ-САП-ВАКС в целом?

Но прежде чем искать ответы на эти мощные внутренние вызовы, которые встали перед борющейся с внешним агрессором страной, нужно зафиксировать вопросы, с которых стартует новый директор НАБУ.

Во-первых, еще до проведения собеседований ключевым вопросом был фактор связей Кривоноса с нынешним заместителем руководителя офиса президента Алексеем Кулебой из-за работавшей с Кулебой жены и тесных связей с его бизнес-партнером.

Во-вторых, во время собеседований с Семеном Кривоносом стало понятно широкий круг его связей и друзей среди руководства государства. Включая команду Михаила Саакашвили и близких к нему политиков во власти. Что может быть как плюсом, так и минусом для человека в должности директора НАБУ.

В-третьих, особое внимание привлек также тот факт, что Михаил Саакашвили в свое время благодарил Андрея Ермака за поддержку при назначении Семена Кривоноса на должность главы Государственной инспекции архитектуры и градостроительства (ДИАМ).

В-четвертых, ДИАМ, возглавляемая Кривоносом, — институт, пришедший на замену печально известной Государственной архитектурно-строительной инспекции, в деятельности которой эксперты тоже видят множество коррупционных рисков. Это уже само по себе (даже без учета ряда одиозных действий Кривоноса на этой должности, о чем писали СМИ) создает серьезное поле для многочисленных манипуляций. Не захочет ли когда-нибудь ДБР или СБУ тщательно проанализировать работу уже директора НАБУ во времена его руководства ДИАМ и не найдутся ли после такого анализа «крючки» или «компромат» на нового руководителя бюро?

В-пятых, в свое время Кривонос сам отказался занять должность руководителя Одесского теруправления НАБУ после того, как выиграл конкурс. Причиной отказа, очевидно, был сюжет журналистов Следствие по его декларациям. Сам Кривонос объяснял это тем, что не желал бросать тень на вновь созданный институт, но считает этот отказ ошибкой.

В-шестых, во время собеседования достаточно много вопросов к Кривоносу касались и его активов. Например, покупки и продажи земельного участка площадью 2 га, который принадлежал к лесному фонду и был оформлен с нарушением законодательства. В то время Кривонос работал юристом отдела регистрации прав Обуховского управления юстиции. Или странной истории, когда его жене удалось выкупить право требования долга своих родителей на 26 млн. грн. всего за 24 тыс. грн. Интересно, что, по нашему мнению, комиссия не слишком тщательно выяснила эти вопросы у кандидата.

В-седьмых, также показателен тот факт, что Кривонос фактически единственный НЕправоохранитель из всех 11 кандидатов, которые проходили финальное собеседование. Конечно, у него есть юридическое образование, адвокатское свидетельство и руководящий опыт. Однако сможет ли он эффективно управлять органом правопорядка, призванным бороться с ТОП-коррупцией?

Похоже, сам Кривонос не до конца понимает серьезность рисков по вышеперечисленному. Наличие этих сомнений изначально ставит под вопрос если не юридическую, то моральную легитимность нового директора НАБУ. И это плохо как для страны, так и для самого института, с которым ее новому руководителю налаживается контакт.

Почему конкурса не спасли международные эксперты?

Сразу следует объяснить, что наличие в законе положения о необходимости определения комиссией не одного победителя, а трех сформировало поле для маневра власти. Эта норма изначально была сформулирована политическим руководством государства с очень простой целью — получить возможность торговаться с кандидатами перед назначением и искать лояльных к себе.

А теперь следует быть честными в главном уроке конкурса: все надежды в этом процессе были именно на международных экспертов и их преимущественное право голоса. Однако в финальном голосовании мы стали свидетелями того, что у последних банально разделились мнения. Почему? К сожалению, ответа на этот ключевой вопрос пока нет. Но они не воспользовались своим преимущественным правом голоса в процессе конкурсного отбора. Что, собственно, мы и предполагали при выходе на финишную прямую сомнительных кандидатур. Следствием этого стал компромисс между двумя международными экспертами и украинскими членами комиссии в виде не тройки лучших, а тройки устраивающих обе стороны. В финал не попал ни один представитель Главного подразделения детективов НАБУ, что само по себе нонсенс.

Другой не менее существенной ошибкой этого процесса являлись правила, определенные самой же комиссией еще в начале отбора. Комиссия решила, что ключевым этапом отсеивания кандидатов должны стать тесты на знание законодательства и общие способности. Именно по их результатам вроде бы должна остаться финальная двадцатка. Поэтому из 70 кандидатов к этапу собеседований допустили только 22. Однако допуск 30 или 40 кандидатов к собеседованиям дал возможность комиссии гораздо более тщательно оценить и других кандидатов и банально иметь больший выбор.

Следует отметить, что гражданское общество во время конкурса постоянно предоставляло комиссии комментарии и замечания по процедурам, указывая на проблемы. Но ключевых из них не учли. Очевидно, что наличие 20 кандидатов для собеседований привлекало гораздо больше, чем 30 или 40, учитывая время и спешку. Но можно ли спешить с процедурами, когда речь идет о ключевом антикоррупционном институте?

Уже фактически перед этапом собеседований комиссия исключила из конкурса одного из детективов НАБУ Руслана Габриеляна, к тому же мобилизованного в Вооруженные силы Украины. Мотивацией этого решения стал вроде бы недостаточный руководящий опыт кандидата (закон требует пять лет). Однако комиссия ранее своим же решением допустила его к участию в процессе, имея возможность проверить его опыт, а в дальнейшем исключила, основываясь на ответе Офиса генпрокурора. Только этот факт свидетельствует о проблемах организации процесса.

Следовательно, можно заключить, что даже международные эксперты и их преимущественное право голоса не являются панацеей, чтобы обеспечить полностью объективный результат. Это подтверждает и отбор в Высший совет правосудия. Перечисленные ошибки следует учесть при моделировании следующих процедур.

Значит ли это, что потеряны все достижения, результаты и перспективы НАБУ?

Однозначно нет. НАБУ является независимым и уже построенным институтом. Конечно, у бюро есть недостатки и ошибки, которые нужно исправлять. Но даже абсолютно провластная кандидатура в должности директора, имея четкую задачу уничтожить бюро, не сможет этого сделать быстро и просто.

Во-первых, у директора НАБУ почти нет законных рычагов влияния на процессуальную деятельность детективов НАБУ и ход расследований. Во-вторых, в НАБУ давно сформирован и преимущественно ценностный и мотивированный коллектив, привыкший работать в условиях системных вызовов. Поэтому полностью каждая резкая попытка воздействия или давления будет подавляться прежде всего изнутри.

Однако следует отдавать себе отчет, что при наличии таких попыток повлиять на расследование однозначно снизится эффективность работы. Ведь вместе с основными функциями коллектива придется противодействовать еще и внутренним вызовам. А нам как гражданскому обществу вместо адвокации прогрессивных изменений для бюро, скорее всего, придется продолжать отражать уже и внутренние атаки в институции.

Как уже отмечено, директор бюро по должности наделен преимущественно административными полномочиями. Однако таких полномочий достаточно много, и они важны. Директор может изменять структуру и штат бюро. Эти полномочия можно использовать в том числе для очищения от нежелательных сотрудников. Так же директор сможет внедрить, например, аттестационные процедуры, которые тоже можно использовать как с полезной, так и с вредной целью.

Именно директор НАБУ решает вопрос наложения взысканий на сотрудников по решению дисциплинарной комиссии. И это лишь небольшой перечень административных инструментов влияния как на институт в целом, так и на его сотрудников. И если новый руководитель включит эти механизмы не в пользу НАБУ, то нужно только время, чтобы постепенно нерезко развернуть антикоррупционный корабль государства в другом направлении.

Следует также понимать, что директор НАБУ по должности имеет доступ ко многим тайнам бюро. Поэтому еще один значительный риск — утечка информации. Учитывая степень интегрированности нового директора бюро в политические процессы страны, Семену Кривоносу целесообразно полностью отстраниться от планировок следственных операций и расследований, агентурной работы бюро. В то же время в случае фиксации утечки информации все причастные, включая директора, должны пройти надлежащие проверки, в том числе с использованием полиграфа.

Законом предусмотрен ежегодный независимый аудит бюро. И это хорошая новость. Негативное заключение аудита — это едва ли не единственная возможность уволить директора, если он является слабым звеном. Аудит должна проводить комиссия из трех лиц, предложенных международными партнерами. Спойлер для критиков международных экспертов во время конкурса: конфигурация комиссии аудиторов лучше конкурсной комиссии, ведь вообще исключает компонент политического назначения аудиторов, тогда как в конкурсной комиссии ее половина определялась правительством по своему усмотрению (политически).

Что это означает на практике: каждый шаг нового директора бюро нужно контролировать как по внутренним, так и по внешним вопросам НАБУ. Каждый факт неправомерного давления или влияния должен быть зафиксирован и предоставлен в дальнейшем аудиторам — у бюро для этого есть все предусмотренные процедуры.

При этом важным индикатором станет также то, какие решения будет принимать директор в первый год работы, насколько прозрачными они будут, будет ли привлекаться к обсуждениям гражданское общество до момента их принятия. В конце концов, если новый директор на фоне недоверия к себе захочет доказать обратное, то уровень его открытости и станет ключевым фактором.

Центр противодействия коррупции будет особенно тщательно следить за тем, как работают в бюро вышеописанные процессы. И даже если проблемы не будут зафиксированы внутри института, то мы точно зафиксируем их как публично, так и для будущего аудита.

Новые вызовы для САП, ВАКС и НАЗК

Однако все описанное выше означает также то, что еще большую актуальность приобретает усиление Специализированной антикоррупционной прокуратуры. Ведь в случае проблем в работе бюро прокуроры являются процессуальными фигурами, которые могут быть спасательным кругом в такой ситуации.

Правоохранительный комитет парламента отклонил проект закона №8402, предусматривавший ключевые принципы реформы САП. Председатель антикоррупционной прокуратуры должен быть надежно защищен от политического отстранения от должности за какую-то дисциплинарную мелочь, как это сейчас. Очевидно, власти до последнего будут противиться усилению институциональной независимости САП, пока реформа не станет ключевым требованием международных партнеров. Последние, в отличие от многих внутренних стейкхолдеров, отлично понимают, почему антикоррупционная система должна быть независимой. И что некоторые результаты ее работы по этой независимости могут не нравиться той или иной части общества, что также приводит к необходимости защитить ее от посторонних влияний.

Да, уже понимая слабые города этого длинного пути, мы должны опираться на поддержку международных партнеров. Параллельно усовершенствуя процедуры и отсекая влияние человеческого фактора и в этой сфере.

Не следует забывать об усовершенствовании уголовного процесса, вопросов работы Высшего антикоррупционного суда, критически нуждающегося в малейшем увеличении количества судей. Показательный тест на способность сейчас проходит и НАПК, доверие общественности к которому пошатнулось из-за позиции агентства по одиозному закону №5655. Следовательно, вызовы перед антикоррупционным блоком появляются очень серьезные.

Как и перед международными партнерами. Учитывая, что из-за войны более 60% бюджета Украины — это средства международных партнеров, они со своей стороны также должны реагировать, если увидят малейший намек на неправомерную работу НАБУ.

Очень надеемся, что новый директор бюро Семен Кривонос отлично понимает, насколько доверие к нам международных партнеров и их готовность инвестировать в восстановление Украины после войны зависит от его действий.

Елена Щербан, руководитель юридического отдела Общественной Организации "Центр противодействия коррупции", опубликована в издании ZN.ua