Что произошло с Западом? Все ли безнадежно?

Читати українською

Он не готов полноценно поддержать Украину в войне с Россией, а Израиль – с террористами ХАМАСа. Такое в истории Запада уже бывало – накануне Второй мировой.

"Наступление ВСУ закончилось неудачей, в том числе и потому, что США и европейские союзники Украины не вовремя поставили вооружение. США до неприличия затянули принятие решений о поставках Украине танков Abrams, ракет ATACMS, боевой авиации, да и количество этих вооружений, переданных или запланированных к передаче Украине, минимально", – пишет издание "Важные истории".

Ходят слухи о том, что лидеры ряда западных стран внушают Киеву мнение о необходимости компромисса с Москвой, обмене территорий на мир, хотя нет никаких оснований полагать, что Россия согласится с каким-либо компромиссным разрешением конфликта. Возможная победа Дональда Трампа на президентских выборах в США может повлечь за собой как прекращение американской помощи Украине, так и ослабление НАТО. Одно единственное государство — член ЕС, Венгрия, блокирует выделение Украине жизненно необходимых ей средств, а европейские гранды не могут или не хотят поставить Орбана на место.

Дело не ограничивается Украиной. Глобальный Юг, иногда называемый еще «мировым большинством» и «незападными цивилизациями», требует от Израиля прекратить огонь в Газе, что приведет к спасению террористов ХАМАСа, а западные правящие круги настойчиво дают понять Израилю, что к этим требованиям следовало бы прислушаться.

В европейских столицах проходят манифестации в поддержку палестинских террористов, собирающие сотни тысяч человек. Некоторые ведущие западные СМИ принципиально избегают называть террористов террористами, изобретая разные эвфемизмы. Похоже, Запад не готов использовать имеющиеся у него огромные экономические, технологические и военные ресурсы для защиты своих ценностей. У него случился паралич воли.

Столкновение цивилизаций или конец истории?

Истоки этого паралича воли восходят к началу 90-х годов. Сразу после краха советского коммунизма и советской империи перед западным интеллектуальным и политическим сообществом встал вопрос: какой будет новая мировая система? Ответов, в сущности, было два.

Один был дан выдающимся американским политологом Самюэлем Хантингтоном, который написал несколько работ под одним и тем же названием «Столкновение цивилизаций». Мир после холодной войны, утверждал Хантингтон, будет полем противоборства цивилизаций – трансгосударственных сообществ, объединенных общей историей, культурой, традициями и религией.

Главной угрозой иудео-христианской цивилизации Запада Хантингтон назвал радикальный ислам. Не вдаваясь в детали этой теории, важно подчеркнуть основной вывод Хантингтона: наступившая эпоха будет периодом острых конфликтов и войн, но не идеологических, как это было во время холодной войны, а цивилизационных, и Запад должен быть к этому готов как политически, так и в военном плане.

Однако в начале 1990-х годов доминирующее место в западном политическом дискурсе и стратегическом мышлении заняла другая система взглядов, первоначально сформулированная учеником Хантингтона, Фрэнсисом Фукуямой, под названием «Конец истории». После победы Запада в холодной войне и дискредитации коммунизма, как идеологии и политической системы, утверждали сторонники этой концепции, либеральная демократия и рыночная экономика окончательно победили, экзистенциальных врагов у Запада больше нет, а потому можно и нужно сосредоточиться на глобальном распространении и утверждении.

Из этого вытекала стратегическая доктрина, которая предусматривала, кроме прочего, что Россия вступает в сообщество развитых демократических государств, а главной угрозой не только для Запада, но и для глобализирующегося международного сообщества являются рудименты системы. Россию нужно привлекать к совместным с Западом усилиям, привлекать к противостоянию с терроризмом, ускоряя ее включение в иудео-христианскую цивилизацию.

Предположение, даже чисто гипотетическое, о возможности великой войны в Европе считалось в лучшем случае пережитком холодной войны. Соответственно, европейские государства минимизировали вооруженные силы и оборонные расходы, а военное строительство Соединенных Штатов было ориентировано на локальные, главным образом, антитеррористические войны в зоне Глобального Юга и противостояние с Китаем.

Последний, быстро превращавшийся в экономического гиганта, с очевидными экспансионистскими устремлениями, никак не вписывался в представление о торжестве западной цивилизации. Однако деидеологизация и рыночная экономика, полагали сторонники «Конца истории», неизбежно приведут к демократизации политического режима Китая и включению его в единую мировую экономическую и политическую систему. До тех пор, пока этого не произойдет, необходимо обладать военным потенциалом, способным сдержать китайские геополитические амбиции.

В 90-е годы казалось, что «Конец истории» действительно приближается. Но уже в первом десятилетии XXI века стало ясно, что ничего подобного не происходит. Шокирующей неудачей стратегии, основанной на этой концепции, была попытка силой установить демократические порядки в Ираке и Афганистане. Китай бросил вызов коллективному Западу, упорнее укрепляя свои позиции в зоне Глобального Юга.

Полурыночно-полугосударственная экономика не приводит к демократизации китайского политического режима, а поразительный экономический рост усиливает внешнеполитические амбиции, угрожающие военным столкновением с США из-за Тайваня.

Американцы разнесли Ирак и свергли Саддама Хусейна (на портрете), но демократические ценности в Ираке тяжело приживаются, "Конец истории" явно не состоялся. ФОТО: ROMEO GACAD/AFP/SCANPIX/LETA

Несостоятельность идеи «Конца истории», которая неуклонно приближается к торжеству либеральной демократии, очевидна, но другой стратегической концепции Запад пока не имеет. Напрашивания к логике «Столкновения цивилизаций» не происходит.

Этому препятствует, во-первых, инерция мышления, неспособность большинства западного интеллектуального общества признать банкротство своих взглядов.

А во-вторых – неготовность правящих элит к глубоким изменениям экономической и военной политики, к мобилизации сил и средств, необходимых для защиты цивилизации. Это, собственно, и есть суть паралича воли.

Что делать с Россией?

Наиболее опасным проявлением паралича воли является отсутствие у США и группы ведущих европейских государств эффективной стратегии противодействия российской военно-политической экспансии. Долгое время, с начала 1990-х годов и до 24 февраля 2022 года, их политика строилась на убеждении, что после краха коммунизма Россия перестала быть противником Запада и постепенно сближается с ним; что с Москвой можно и нужно договариваться; что прорывавшиеся время от времени всплески агрессии вроде нападения на Грузию и аннексии Крыма были не более чем непринципиальными отклонениями от основного тренда политической эволюции России, которые, к тому же, можно, по крайней мере частично, объяснить ошибками Запада, который не учитывал как интересы безопасности РФ и перегруженность российского политического мышления унаследованными от прошедшего стереотипами.

Надежды на то, что Россия вольется в западную цивилизацию, умерли вместе с Борисом Ельциным (слева, справа — Билл Клинтон). ФОТО: DON EMMERT/AFP/SCANPIX/LETA

Неспровоцированная агрессия против Украины и выдвинутое накануне ее ультимативное требование к США и НАТО уйти не только из бывшего СССР, но также из Центральной и Восточной Европы, заставили западные элиты более реалистично оценить и Россию, и собственную политику в отношении нее.

Формула о России, как главной угрозе европейской и международной безопасности, появилась в директивных документах НАТО и в заявлениях ведущих западных лидеров. В политических и военных кругах США и многих европейских государств распространяется понимание того, что если Украина потерпит поражение, НАТО придется воевать с Россией.

Однако, говоря "А", Запад не говорит "Б" — по крайней мере, пока. Похоже, во многих столицах государств коллективного Запада доминирует представление о том, что нельзя допустить поражения ни Украины, ни России. Иными словами, Россию следует сохранить как полноценный субъект мировой и, особенно, европейской системы в надежде на то, что впоследствии, скорее всего после ухода Путина, к власти в ней придут круги и лица, способные сдержать агрессивность внешней политики. В результате, в этом направлении политическая воля Запада если и не парализована, то значительно ослаблена.

Нехватка у ведущих государств Запада политической воли и решимости использовать все свои ресурсы для поражения России, помимо прочего, объясняется непониманием глубинных мотивов российской политики. Конечно, нельзя исключать возможность того, что наследники Путина некоторое время будут проводить более осторожную политику на мировой арене.

Однако история показывает, что каждый раз за оттепелью Москва впадала в состояние агрессии. В течение веков альфой и омегой внешней политики Московского княжества и Московского царства, Российской империи и Советского Союза была экспансия, а средством ее осуществления – военная сила. Исторический опыт зафиксировался в сознании русской нации: присоединение новых земель, расширение империи явилось ее целью и содержанием существования.

От Нила до Невы, от Эльбы до Китая,

От Волги за Евфратом, от Ганга до Дуная…

Вот царство русское… И не прейдет вовек,

Как то провидел Дух и Даниил предрек.

Так Федор Тютчев, незаурядный поэт и посредственный дипломат, сформулировал внешнеполитические амбиции российского государства и общества. Мечта о границах по Эльбе, Дунаю, Евфрату и Гангу и сегодня возбуждает умы российского правящего класса. Вторгнувшись в Украину и шантажируя Запад ядерной войной, Путин лишь снова попытался реализовать «предвидение Духа». А потому, если Россия не будет разгромлена, повторение агрессии неизбежно.

Коллективный Запад и глобальный Юг

Нападение ХАМАСа на Израиль и дальнейшие события еще раз продемонстрировали, что попытки найти какие-либо договоренности с радикальными террористическими силами, привлечь их к взаимовыгодным отношениям, с помощью уступок подтолкнуть к отказу от агрессии, не могут.

Одновременно, вторжение ХАМАСа и совершенные им зверства в отношении израильского населения сделали уничтожение этой и других террористических организаций на Ближнем Востоке, кардинальное ослабление их главного спонсора и вдохновителя Ирана, оправданным не только политически, но и юридически и морально.

Однако ведущие страны коллективного Запада в очередной раз заняли половинчатую позицию: поддерживая Израиль и признавая его право на защиту, они одновременно уговаривают его снизить интенсивность военных действий, подвергаясь давлению Глобального Юга и антиизраильских, а по сути, антисемитски настроенных леворадикальных сил в западном мире.

Нападение ХАМАСа на Израиль (на фото – солдаты ЦАХАЛ) показало, что перевоспитание террористов добром – не самая надежная политика, а до "Конца истории" еще далеко. ФОТО: ISRAELI ARMY/AFP/SCANPIX/LETA

Оставляя в стороне вопрос, где проходит граница между террористами и мирными палестинскими арабами, остановимся на логике западной позиции. Она проста: препятствуя Израилю полностью разгромить ХАМАС, значительная часть правящих кругов Запада пытается избежать осложнений с Глобальным Югом. Положение дел действительно смущает: коллективный Запад пасует перед рыхлым конгломератом стран, которые, за исключением Китая, зависят от него, не способны конкурировать с ним ни по уровню и качеству жизни, ни по технологическому и военному потенциалу.

Все ли безнадежно?

В ХХ веке Запад несколько раз сталкивался с вызовами, способными поставить под вопрос его существование, но каждый раз смог мобилизовать силы и нейтрализовать их. В конце 1930-х годов Великобритания и Франция побороли соблазн смириться с нацистской экспансией, отказались от продолжения мюнхенской политики и вступили в войну с гитлеровской Германией.

В декабре 1941 г., преодолев массовые изоляционные настроения, в войну вступили США. Во второй половине 1940-х – начале 1950-х годов Запад построил систему защиты от советской экспансии и предотвратил угрозу со стороны коммунистических партий, подрывавших его позиции изнутри. Этот список можно продолжить. Важно другое: каждый раз приходилось преодолевать паралич воли.

Есть признаки того, что этот паралич будет преодолен и сегодня, правящие элиты западного мира начинают как минимум осознавать масштаб российской угрозы. Влиятельные американские и европейские СМИ и аналитические центры публикуют очень тревожные материалы об опасных последствиях поражения Украины для Европы.

Начато практическое обсуждение путей конфискации российских активов — около 300 млрд долларов — для передачи их Украине, что может компенсировать прекращение западной помощи в результате внутриполитических распрей в Соединенных Штатах и Европе. И, возможно, самое обнадеживающее, что Израиль не подвергается давлению, не прекращает уничтожение ХАМАСа и, не исключено, готовится к ликвидации «Хезболлы». И все же, как говорил один из героев Стивена Кинга, «следует надеяться на лучшее, но готовиться стоит к худшему».

Юрий Фёдоров; опубликовано в издании: ВАЖНЫЕ ИСТОРИИ