Гибель президента Ирана Раиси, борьба за власть и "иранский вопрос"

Гибель президента Ирана Раиси, борьба за власть и "иранский вопрос"

Гибель иранского президента дает повод поговорить о политической системе и судьбе этой страны.

Думаю, вы заметили, насколько Иран в последние годы активизировал свою роль в поджоге региона - и расширил поддержку режима Асада, и Хезболлы, и хуситов. Помощь России в войне против Украины тоже вписывается в эту политику.

Режим и до этого был достаточно агрессивным, но сейчас "экспорт революции" набирает обороты и смерть Раисе этого не изменит. Ибо главная задача всего этого – сохранение режима в процессе борьбы за власть. Точнее – за должность рахбара, Верховного лидера Ирана, которая сейчас активно разворачивается. Дело в том, что Али Хаменеи 85 лет и его здоровье давно находится в достаточно сомнительном состоянии.

Передача фактической верховной власти для таких режимов как иранский – это момент экзистенциального риска. Ведь авторитет Хаменеи остается очень высоким и для многих деятелей режима он реальный религиозный лидер, через которого с иранцами говорит Аллах. Сам Хаменей заявил, что почувствовал 20 лет потому, что через него говорит лично Бог. Это ересь для традиционного ислама любого направления, но никто в Иране не решился открыто отрицать это утверждение.

Но все мы смертны. Поэтому Хаменеи как ответственный лидер революции (КЭК) давно работает над преемником. Хотя публичное обсуждение вопроса "преемника" есть табу.

Здесь давайте сделаем шаг в сторону, и я дам базу о политической системе Ирана и ее состоянии на текущий момент. Когда мы размышляем о любых событиях в Иране, нужно помнить, что политическое устройство Ирана имеет свою очень выразительную специфику. Иран – это исламская республика, основанная на очень четкой идеологической концепции – вилаят аль-факих аль-мутлак.

Если говорить очень кратко, то это политическая доктрина шиитского ислама, основанная на вере, что руководство шиитами должно принадлежать исламскому духовенству – факихам (богословам – законоведам) и муджтахидам (наибольшим авторитетам среди факихов). При этом возможности факиха распространяются на все публичные сферы - управление государством, трибунал, интернациональная политика и то, что вы делаете в своей спальне. Исламская республика должна защищать ислам до момента, пока их пророк – имам Махди – не явится снова и не установит справедливость в мире. Те, кто смотрел или читал “Дюну”, здесь должны завопить вслух.

Вся политическая дискуссия в руководстве Ирана в основном идет вокруг дуалистической дискуссии "реформистов" и "традиционалистов". Первые (это все очень упрощенно) выступают за более умеренную политику и внутри, и извне. Вторые – которые сейчас доминируют – наоборот. Фактически "традиционалисты" выступают за советскую концепцию "экспорта революции" - только не социалистической, а исламской.

В такой системе власти президент страны только ТОП-1 политический менеджер у настоящих руководителей страны. Настоящими руководителями являются духовные отцы, и главный из них – рахбар (лидер революции), или Высший руководитель Ирана. Рахбар имеет право выдавать фетвы по трактовкам исламского права, фактически руководит несколькими "консультативными" органами, которые определяют политическую и социальную реальность страны и являются главнокомандующими всех силовых структур. Конкретно он описывает главные аспекты внутренней и наружной политики, законодательной, исполнительной и судебной власти. При этом он опирается на сложную систему консультативных органов и организаций, обеспечивающих его авторитет духовного лидера.

Роль президента, как и других светских институтов в такой системе власти - брать на себя руководство политическим курсом, а также "корректировать" его в соответствии с общественными настроениями, внешней и внутренней конъюнктурой. Иногда даже выступая инструментом канализации общественных настроений. При власти текущего рахбара – Хаменеи – Высший руководитель взял на себя значительную часть полномочий президента. Сделав светскую власть еще более зависимой от духовной.

При этом в Иране есть и партии, и президенты. Но все они должны получить одобрение от Совета стражей конституции, "охраняющей ценности революции".

Возвращаемся к главной теме. К борьбе за власть.

Насколько мы можем понимать, для Хаменеи очень важно, чтобы новый лидер сочетал его уникальный религиозный консерватизм и политическую власть с большим вниманием к научному прогрессу и развитию экономики.

Пост президента во времена его правления могли занимать люди с довольно разными взглядами и политикой в рамках заданных правил. Так, с 2005 по 2013 год президентом Ирана был гражданский инженер Махмуд Ахмадинежад, упрямый антиамериканист. После массовых беспорядков 2011 года на фоне событий "арабской весны" 2013 победил центрист Хассан Рухани. Он первым из президентов республиканского периода провел беседу с президентом США. Движения настроены на снижение напряжения в регионе и именно при его правлении произошло ядерное соглашение с США - снятие санкций в обмен на сворачивание ядерной программы.

Но очередная волна протестов 2018-2019 года, где впервые за 40 лет протестующие, кроме смерти гражданского правителя (Рухани), требовали отстранения от власти и "настоящего диктатора", а также события на внешнем контуре создавали угрозу для всего режима исламской республики. Что неизбежно толкало режим к консервации и повышению агрессивности.

Раиси, консерватора и сторонника "жесткого курса", называли одним из главных претендентов на то, чтобы сменить Али Хаменеи в должности верховного лидера. Вернее, одним из двух. Но о том ниже. Хаменеи назначил Раисе на должность главы судебной системы 2019 года и поддержал его на президентских выборах в августе 2021 года. На выборы 2021 года Совет стражей конституции не допустил других популярных кандидатов и ни одного реформиста.

Его победе способствовала и позиция Корпуса стражей исламской революции (КСИР), гармонично сочетающих в себе элементы военной полиции, штурмовиков - хунвейбинов и "коминтерна" исламской революции. Это избрание усилило политическую власть и радикально консервативного крыла духовенства, и власть КСИР.

Тот, кто сменит Хаменеи, станет высшим арбитром по вопросам внутренней и внешней политики и обороны, формируя будущее режима и его внешний курс.

Краткое президентство Раиси стало тем, к чему давно стремился Хаменеи, – полным воплощением его внешнего и внутреннего курса. Плюс создало неплохие предпосылки относительно безопасной передачи власти.

В марте иранцы (при рекордно низкой явке) избрали на 8 лет новую Ассамблею экспертов, которая будет выбирать нового лиреда, когда Хаменеи умрет. Именно этому созыву Ассамблеи, вероятно, придется выбирать нового лидера страны. После выборов Ассамблея состоит почти исключительно из ультраконсервативных священнослужителей, для которых Раиси был "своим", реформистов и умеренных там осталось менее десятка из 88 членов. Бывшему президенту Рухани, о котором мы писали выше, вообще не разрешили баллотироваться. Хотя он входил в Ассамблею с 1999 года.

Кроме того, именно сейчас Верховный лидер сосредоточил в своих руках всю власть над политикой, сведя президента в ранг технического исполнителя. Это касается и внутреннего и внешнего курса. Именно Верховный лидер санкционировал недавнее решение Ирана запустить сотни беспилотников и ракет по Израилю в ответ на вероятную атаку Израиля на его консульство в Сирии — этот шаг продемонстрировал готовность Ирана на риск, чтобы позиционировать себя как лидера, готового противостоять Израилю и рисковать вмешательством.

Но вся эта концентрация власти и поиск преемника среди самых своих не уменьшает рисков для режима, которых руководство Ирана пытается избежать. Консервация режима должна позволить избежать внутривидовой борьбы, которая может дать возможность иранскому обществу нанести сильный удар по режиму. Ну так много диктаторов размышляли, но работает это не всегда. Вернее – почти никогда не работает.

Теперь исламское духовенство больше не терпит политических лидеров, которые могли бы опираясь на личную популярность, бросить вызов авторитету аятолла. Теперь все политические лидеры должны быть привержены идеологии и жесткой риторике на 100%.

Старое деление на реформистов и консерваторов пытаются трансформировать в "преданных революционеров" и ревизионистов. Пространство для людей, у которых есть взгляды, отличные от взглядов высшего лидера и его окружения, ограничено.

Хотя формально лидера Ирана выбирает Ассамблея, на предстоящее избрание лидеру Ирана будет влиять более широкий круг сил:

1. Собственно, влиятельные священнослужители из Ассамблеи, которым, правда, будет мешать их возраст – там многим или за 80, или даже за 90. Покойный Раиси, кстати, был заместителем ее председателя по совместительству.

2. Светские институты и группировки, укоренившие свое влияние на важные секторы жизни общества – экономику, например. Там вообще все напоминает старый добрый олигархический феодализм, рост властных институций с влиятельными кланами. Наиболее мощные группировки представляют нефтедобычу (РАПТОВО), финансовый сектор, органы внутренней безопасности и правопорядка.

3. КСИР, значительно расширивший свое влияние за последние 10-15 лет, превратившись из личной гвардии Хаменеи в важного игрока в военных, социальных и внешних вопросах. Сейчас это своеобразное "государство в государстве".

Внутри этих групп существует жесткое соперничество. Экономические группировки, например, добивались восстановления ядерного соглашения с США из-за его экономической целесообразности. Но это противоречило бы интересам КСИР и радикалов. При этом молодое поколение радикалов пытается сдвинуть старое.

Живой Раиси был лучшим гарантом, что смена Верховного лидера не изменит ничего по существу и политические процессы борьбы за власть будут продолжаться как сейчас. При этом существует мнение, что президентство единомышленника Хаменеи даже в мелочах было ловушкой противников жесткой линии: в то время, когда страна сталкивается с многочисленными вызовами, провал Раиси в должности может помешать его восхождению на руководящий пост. И страна реально получила за 3 года рекордную инфляцию, девальвацию валюты и кучу новых проблем с экономикой.

Теперь наиболее предпочтительным преемником для консерваторов является сын Хаменеи Моджтаб, тесно связанный с КСИР. Еще во время переизбрания Ахмадинеджада на второй срок 2009 года в Иране разгорелись массовые протесты из-за опасений, что избрание Махмуда может быть элементом продвижения Моджтаба на должность преемника отца.

Сейчас самой большой угрозой для режима остаются не США или Израиль, а простые иранцы. Поэтому режим продолжает тревожить экономическую стабильность. Поэтому даже атакуя Израиль ракетами и БпЛА, Иран делал это так, чтобы избежать повода для большой войны, которая может дестабилизировать ситуацию.

Общественные протесты и беспорядки вспыхивают в Иране все чаще. 2019 г. иранцы протестовали против повышения цен на бензин. В 2022 году длительные протесты состоялись после смерти 22-летней Махсы Амини под стражей в полиции за якобы несоблюдение обязательного исламского хиджаба. Совокупно погибли не менее 600 человек. Массовые убийства позволили удержать ситуацию под контролем, но не снизили уровень напряжения в обществе.

Во время протестов 2022 года иранцы сосредоточили свою агрессию на Хаменее, КСИР, а также на духовенстве, иногда срывая тюрбаны на улицах. Хотя режим имеет миллионы сторонников, для многих образованных молодых иранцев концепция высшего лидера, определяющего все аспекты их жизни, не будет иметь смысла, если этот лидер не приступит к широким реформам.

Отсутствие альтернативы может спровоцировать дополнительную внутреннюю борьбу между консерваторами за влияние на следующего рахбара и привести к дополнительной консервации и формированию несистемной оппозиции. Что может ускорить динамику действий внутри общества и режима. Тогда пошатнувшая режим в 2022 году общественная оппозиция может взять реванш и устранить режим. На что и надеемся.

Юрий Богданов , опубликован в телеграм-канале автора