Атом без границ: политэкономика или политэкология?

Атом без границ: политэкономика или политэкология?

Атомная энергетика не имеет границ. С этим утверждением одинаково согласны как сторонники, так и противники развития этого вида генерации. В то же время, масштабность предлагаемых решений определяет и повышенное внимание к объектам отрасли, как внутри страны, так и на международном уровне. Причем, далеко не всегда такое внимание бывает конструктивным. В этом можно убедиться на примере некоторых, в том числе украинских объектов атомной генерации и инфраструктуры по обращению с ОЯТ и РАО.  

Развитие атомной энергетики – это не просто масштабный бизнес-проект. Для одних стран, таких как Украина – это основа энергобезопасности (60% генерации электроэнергии). Для других, кто только рассматривает возможность развития этого вида генерации, - возможность существенно пересмотреть свою энергетическую политику: отказаться от экспорта части энергоносителей или вообще самому стать экспортером. Достаточно помножить все это на экологический аспект, чтобы понять, почему любое решение в этой области рассматривается под микроскопом не только внутри страны, но и на межгосударственном уровне.

Современный глобальный мир и наличие целого ряда международных договоренностей и конвенций уже давно изменили статус любого атомного проекта с внутреннего дела каждой отдельной страны на вопрос межгосударственного значения. Это, с одной стороны, повышает степень ответственности при строительстве новых ядерных установок, а с другой - дает в руки противникам каждого проекта дополнительные рычаги для усложнения реализации альтернативных атомных программ. Попробуем разобраться, как и когда атомная энергетика становиться заложницей политического противостояния, а когда экономика и здравый расчет преобладают над политической целесообразностью.     

Как Украину записали в нарушители  

Мало кто знает, что с 2010 г. наша страна является предметом пристального внимания Комитета по осуществлению Конвенции Эспо при ООН, который считает, что Украина нарушила взятые на себя при подписании этой международной конвенции обязательства. Этот документ предназначен для оценки воздействия на окружающую среду в трансграничном контексте и призван обеспечивать взаимодействие между соседними государствами в оценке на ранних стадиях планирования потенциальных трансграничных последствий при реализации крупных проектов, а также информирование соседних государств о возможных последствиях таких проектов.

Казалось бы, что мы могли нарушить в трансграничном контексте, если ничего глобального на тот момент уже не строили? Оказывается, речь идет о том, что при продлении сроков эксплуатации первых наших атомных блоков на Ровенской АЭС Украина не выполнила ряд норм, предписанных Конвенцией Эспо. В частности, не провела в 2010 г. должным образом обсуждение с соседними странами Отчета об оценке влияния на окружающую среду (ОВОС), которое могло оказать продление сроков эксплуатации этих блоков. Интересно, что со стороны Польши, Венгрии, Румынии официальных претензий по этому поводу озвучено не было. Но соответствующий комитет при ООН заявил о нарушении нашей страной взятых на себя обязательств, а международная организация Bankwatch даже призвала Европейский банк реконструкции и развития пересмотреть свое решение о выделении украинскому оператору АЭС – НАЭК «Энергоатом» 300 млн. евро кредита, которые шли, в том числе, на продление сроков эксплуатации атомных энергоблоков украинских АЭС.

Примечательно, что эта проблема по сей день находится в подвешенном состоянии. В «Энергоатоме» считают, что поскольку речь идет о действующих блоках, экологическая ситуация от продолжения их работы принципиально не меняется, а значит необходимости в трансграничных консультациях нет. А комитет Эспо при ООН стоит на своем.

Основные риски этой ситуации заключаются в том, что пока вопрос не решен окончательно, подобные претензии в любой момент могут быть предъявлены и к процедуре продления остальных блоков наших АЭС. А мы их продлили уже 6 и активно работаем еще над двумя. Кроме того, сейчас Украина приступает к реализации еще одного ядерного проекта – строительству ЦХОЯТ, ОВОС по которому проводился еще 8 лет назад. И нельзя исключать, что на любом этапе реализации проекта стоимостью 37 мдрд. грн. к нему могут также возникнуть трансграничные претензии.

По словам адвоката организации «Экология. Право. Человек» Софии Шутяк, основной причиной длительного разбирательства по ровенским блокам является несоответствие внутреннего законодательства Украины тем обязательствам, которые взяла на себя наша страна, подписывая Конвенцию Эспо и Орхусскую конвенцию. «У нас до сих пор до конца не проработаны эти механизмы. И хотя закон «О стратегической экологической экспертизе», который отчасти должен гармонизировать наше законодательное поле с европейским, принят Верховной Радой и подписан Президентом, вступит в силу он только в декабре 2017 г. Да и после этого необходимо будет принимать подзаконные акты, прописывающие механизм его реализации», - отмечает эксперт.

Ввиду этого интересно, насколько острыми могут быть такие противостояния на примере других стран, чтобы понимать, чего стоит опасаться в нашей ситуации. 

Нацеленность на результат 

В современной мировой практике, наверное, ни один ядерный объект не обходится без замечаний со стороны противников, в том числе на международном уровне. Их цели могут быть разные: от желания убедиться в безопасности (обычно декларируется всеми), до желания заработать себе политические очки на критике атомных начинаний соседа или стремлении помешать реализации конкурирующего проекта.

В качестве одного из таких примеров можно привести ситуацию со строительством хранилища ядерных отходов на АЭС «Альмарас» в Испании. Намерение испанского правительства построить этот объект рядом с действующей станцией в 100 км от границы с Португалией вызвало протест со стороны соседнего государства. Лиссабон даже пода жалобу в Еврокомиссию, акцентируя внимание именно на отсутствии трансграничных консультаций и недостаточное количество информации о возможных рисках для экологии при строительстве и эксплуатации этого объекта.

Стоит отметить, что португало-испанские разногласия в данном случае являются скорее примером конструктивного диалога. Поскольку стороны достаточно быстро договорились о том, что строительство будет продолжено, однако Испания не будет выдавать разрешение на эксплуатацию хранилища ядерных отходов, пока португальская сторона не изучит соответствующую необходимую информацию. С этой целью представители Лиссабона посетят строительный объект и ознакомятся с необходимой документацией.

Не исключено, что при принятии окончательного решения между сторонами будут достигнуты какие-то дополнительные договоренности, не связанные с основной темой спора, как это обычно бывает в большой политике. Однако в этом случае видна нацеленность на результат с обеих сторон. 

Борьба как процесс  

Куда более сложная ситуация сложилась между Литвой и республикой Беларусь в связи с атомными программами обеих стран. Литва, в свое время, выполняя условия вступления в Евросоюз, закрыла единственную в балтийских странах Ингалинскую АЭС и превратилась из экспортера электроэнергии в ее импортера. Что, естественно, не могло не сказаться на экономике. Со временем была озвучена инициатива строительства новой Висагинской атомной станции на прилегающей к Ингалинской АЭС площадке. К реализации этого проекта планировалось привлечь Латвию, Эстонию и Польшу, как соинвесторов строительства.

Были проведены трансграничные консультации, в рамках которых проект Висагинской АЭС, предложенный Hitachi-GE Nuclear Energy, получил ряд вопросов со стороны сопредельных государств, в том числе и Беларуси, на границе с которой должна была разместиться новая литовская станция. Однако, вскоре поляки первыми вышли из предварительных договоренностей по проекту, поскольку не оставляют планов обзавестись собственной атомной генерацией. Эстония и Латвия поставили свое участие в проекте в зависимость от его экономической обоснованности и реальности привлечения необходимого финансирования. В итоге реализация проекта так и не началась.

Однако, аналогичные планы Беларуси по строительству собственной атомной электростанции вызвали жесткую критику со стороны литовских властей. Официальный аргумент - вопросы к безопасности проекта Островецкой АЭС. В ход пошли все возможные инструменты, от претензий о несоблюдении той самой конвенции Эспо, по которой, как уже отмечалось досталось и Украине, до жалобы в Еврокомиссию.

Столкнувшись с такой острой реакцией со стороны соседей Беларусь пошла по единственно возможному пути, заручившись поддержкой международных организаций и сделав информацию о проекте станции и ходе его реализации максимально доступной. 

Прежде всего официальные власти Беларуси объявили, что основным требованием к проекту было обеспечение его безопасности. Так, по словамзаместителя министра энергетики Беларуси Михаила Михадюка, при выборе технологии для первой в стране АЭС Беларусь тщательно изучила разработки различных производителей, включая американскую компанию Westinghouse, французскую Areva, китайских компаний. Главным преимуществом российского предложения стало наличие проекта блока поколения «3+», соответствующего всем постфукусимским требованиям по безопасности. Этот реактор отличается не только повышенной мощностью и экономичностью, но и уникальным сочетанием активных и пассивных систем безопасности, обеспечивающих возможность его длительной работы в автономном режиме (без энергоснабжения). А на случай повреждения активной зоны в проекте ВВЭР-1200 предусмотрена ловушка расплава, которая нейтрализует расплавленные массы топлива. На сегодняшний день Росатом - единственный в мире производитель оборудования для АЭС, имеющий референтный опыт использования такого реактора нового поколения на Нововоронежской АЭС.

Усилия белорусов при реализации проекта высоко оценили и в МАГАТЭ. «Белоруссия развивает собственную атомную энергетику, следуя самым строгим международным нормам безопасности в этой области, а строительство при участии России первой в Белоруссии АЭС можно считать одним из самых успешных таких проектов среди стран-«новичков» в мирном атоме», - отметил после посещения станции генеральный директор МАГАТЭ Юкия Амано.

На данный момент Беларусь является одним из лидеров среди государств - членов МАГАТЭ, по числу проведенных и запрошенных миссий агентства до пуска в эксплуатацию первого энергоблока БелАЭС. Только с октября 2016 года приняты две серьезнейшие миссии - по оценке регулирующей инфраструктуры, по оценке проектирования площадки АЭС с учетом внешних событий (SEED). Весной 2017 г. Беларусь успешно прошла предусмотренный Конвенцией о ядерной безопасности обзор ее выполнения, а уже в октябре передаст Еврокомиссии национальный доклад по итогам стресс-тестов на БелАЭС.

Однако Литву эти аргументы пока не удовлетворяют. Наоборот риторика ее официальных представителей становится более жесткой и порой переходит от вопросов безопасности к чисто политическим призывам к странам ЕС отказаться от покупки в будущем электроэнергии, произведенной на Конвенци.

Таким образом, учитывая намерения нашей страны не только продлевать сроки эксплуатации действующих блоков, но и достраивать 3 и 4 энергоблоки на ХАЭС, важно обеспечить максимальную прозрачность всех процессов, связанных с атомными проектами, даже если это предусмотрено только международными нормами, но пока не внесено в действующее законодательство. В противном случае, всегда остается риск увязнуть в международных спорах, что может негативно сказаться прежде всего на возможности привлечения необходимого финансирования и, как следствие, срыву сроков реализации важнейших для страны объектов энергетики.

Олег Бойко