Анализ немецкой политики в отношении Украины

Доля украинцев, негативно относящихся к Шольцу, выросла более чем в два раза за первые 4 месяца 2022 года.

Об этом свидетельствует опрос группы "Рейтинг". Есть совершенно очевидные причины, почему украинцы разочаровались в новоизбранном канцлере ФРГ. Почему немецкая политика в отношении Украины именно такова?

В социальных науках существует ряд способов анализировать внешнюю политику, отмечает медиа « Сознательные ». Однако, как пишет аналитик фонда «Вернись живым» Тарас Тарасюк, наибольшее распространение в Украине получила «аналитика», основанная на научно-популярной литературе прошлого столетия.

Это, в частности, подразумевает антропоморфизацию объекта анализа, то есть попытку объяснить политику государства психологией ее лидера. Очевидно, такой подход может быть уместен в случае работы с чрезвычайно персонализированными режимами, например Туркменистаном. В то же время в украинском информационном пространстве достаточно распространена критика западных изданий, потому что они называют российское полномасштабное вторжение «войной Путина». Эта критика справедлива, поэтому не понятно, почему попытки объяснить действия Германии изъянами Шольца находят поддержку.

Доходит до того, что канцлера ФРГ обвиняют в «скрытых планах», граничащих с предательством интересов Германии в пользу РФ. К этому прибег глава оппозиционной партии христианских демократов Германии Фридрих Мерц. Однако у российско-германского газового проекта «Северный поток-2» была поддержка обеих традиционно крупнейших партий ФРГ — христианских демократов (CDU/CSU) и партии социал-демократов (SPD), в которую входит Шольц. За 8 лет российско-украинской войны тогдашний канцлер и христианская демократка Ангела Меркель 5 раз посетила Путина в Москве.

Вряд ли внешнеполитическое поведение Меркель или Шольца можно назвать изменой — они не присягали на верность Украине. Для объяснения позиции Германии в международном сообществе недостаточно изучать биографию ее канцлеров. Необходимо исследовать те социальные обстоятельства, которые позволяют получить ими власти и определяют идентичность ФРГ.

Политика примирения как внешняя политика

В конце 60-х Западная Германия, со столицей в Бонне, пыталась наладить отношения с Восточной Германией и странами Центральной и Восточной Европы, наиболее пострадавшими от преступлений нацистского режима. Это происходило, несмотря на то, что эти страны были с другой стороны «железного занавеса». Тогда Бонская республика заключила договоры с СССР, Польской и Чехословацкой народными республиками, согласно которым ФРГ признала тогдашние границы и инициировала сотрудничество в сферах экономики, науки и культуры.

В конце концов Советский Союз пришел в упадок, а политические элиты ФРГ убедились в правильности подхода, который был антитезой к полной изоляции вражеских сил. В XXI веке Германия дальше развивала особую политику по отношению к своим восточным соседям. Именно ФРГ активно поддерживала вступление Польши в ЕС.

«Особые» отношения с Россией и Wandel durch Handel

После распада СССР наиболее важную роль в конструировании германской внешнеполитической идентичности играла Россия, являвшаяся полной противоположностью к ФРГ. Немецкая политика так же была построена на «историческом долге», возникшем вследствие нацистских преступлений на территории СССР. Чтобы сделать шаг к примирению, ФРГ стремилась повторить свой успех в Центральной и Восточной Европе, способствуя демократическим преобразованиям в РФ.

Для этого немцы использовали концепцию Wandel durch Handel, то есть изменение благодаря торговле. Эта идея не является ни новой, ни чисто немецкой. Она лежит в базе либеральной теории интернациональных отношений. В 1909 году британский журналист Норман Энджел опубликовал книгу «Europe’s Optical Illusion», в которой отстаивал тезис о невозможности войны между европейскими государствами из-за экономической взаимозависимости. Государства действуют рационально, так что не будут вызывать страдания себе же. Книгу перевели на несколько языков, но уже через 5 лет, в 1914, Великобритания объявила войну Германии. В тот день Энджел «напился бы без сознания, если бы имел такую привычку», признает он в воспоминаниях.

Безусловно, в строительстве газопровода «Северный поток-2» не обошлось без частных интересов немецких политиков и предпринимателей, однако именно идея Wandel durch Handel сделала возможным его построение.

Место Беларуси и Украины

Этим же принципом Германия руководствовалась и в отношениях с Беларусью, пострадавшей от Второй мировой войны. В Берлине нулевых лет существовало политическое лобби, продвигавшее развитие отношений с этой страной. Об этом писала политология Ирис Кемпе. Здесь снова немецкая внешняя политика столкнулась с авторитарным режимом. ФРГ инвестировала значительные ресурсы в неправительственные культурные отношения с Беларусью.

Германия проводила такую политику по отношению к Беларуси вплоть до начала полномасштабного вторжения. В 2021 г. Гиссенский университет в сотрудничестве с Минским государственным университетом организовал курс, посвященный политике исторической памяти в Германии, Восточной Европе и России. Однако студенты и преподаватели из Беларуси производили депрессивное впечатление, ведь, в отличие от немцев, максимально избегали тем, что касались белорусского сегодняшнего дня. Иногда было сложно понять, зачем это вообще происходит. Да и это ограниченное сотрудничество сошло на нет после начала полномасштабного вторжения: многие проекты в сфере образования и науки в России и Беларуси приостановили.

«Проверять политические взгляды – это не наша задача. Именно поэтому эти меры [санкции и приостановка сотрудничества — прим. «Сознательные»] носят пакетный характер и вредят, к сожалению, и невиновным», — объясняет президент Университета Гиссена и Немецкой службы академических обменов Джойбрато Мукерджи.

Однако немецко-белорусская дисциплина продемонстрировала еще одно обстоятельство. Несмотря на миф и реальность немецкого раскаяния, абсолютное большинство немецких студентов-историков не знали о Бабьем Яру. В отличие от большинства стран Центральной и Восточной Европы преступления нацистов в Германии особого внимания среди немцев не получали. Исследовательница Холокоста из Гиссенского университета не знала, как произнести название места массового уничтожения граждан СССР, несмотря на то, что использовала польское имя Аушвицу — Освенцим. Если российско-германская комиссия историков была создана в 1997 году, то украинско-германская – только в 2015 году.

"За мои 13 лет в Германии я не помню, чтобы Украину конкретно упоминали в бесконечной процессии ритуализированной памяти", - пишет журналист Уильям Ной Глюкрофт. Похоже, немцы признают существование проблемы, ведь эти слова опубликовали в главном немецком журнале, посвященном международным отношениям, International Politik Quarterly.

Почему так случилось? Это парадоксально, однако, похоже, немецкая внешняя политика лучше приспособлена к взаимодействию с отличными, а не подобными себе государствами. Поэтому Украина впервые попала в фокус немецкой политики в первой половине нулевых, когда президент Леонид Кучма пытался установить личный контроль над властными институтами. В 2000 году Министерство внешних дел ФРГ смягчило принципы выдачи визы: в 1998 году визы в Германию получило 133 тысячи украинцев, а в 2002 — 232 тысячи.

В 2005 году христианские демократы, которые тогда были в оппозиции к правительству SPD и Зеленым, начали парламентское расследование по причинам внедрения и последствий этой политики, утверждая, что это могло привести к контрабанде людей, росту проституции и махинаций со страховыми полисами в Германии.

Защищаясь, Министр внешних дел ФРГ Йошка Фишер заявлял , что эти меры позволили оранжевой революции. Это же утверждал и глава социал-демократов в комиссии парламента Олаф Шольц. С одной стороны, это говорит о вере в магичность своей политики мягкой силы по отношению к восточным соседям, с другой — о полном непонимании украинского контекста.

Zuruckhaltungkultur и будущее

Немецкая внешняя политика довольно странна не только в отношении Украины. Она в целом ограничена как явление, существенно влияющее на ее качество. Политолог Вернер Линк объясняет это тем, что ФРГ боится получить статус государства-гегемона на европейском континенте из-за своего прошлого, поэтому стране придется совмещать лидерство с культурой самоограничения (Zuruckhaltungkultur), особенно в области применения оружия. Линк пишет, что по состоянию на 2014 год такое сочетание все еще было возможно. К тому времени 60% немцев считали, что Германии не стоит быть более активной во внешней политике, заявлял тогдашний глава МИД ФРГ Франк-Вальтер Штайнмайер.

Однако не все поддерживали культуру самоограничения. Тогдашний федеральный президент Йоахим Гаук заявлял, что иногда необходимо использовать в борьбе за выживание ни в чем не повинных людей. Сейчас все больше немецких политиков разделяют его позицию.

«Моим аргументом всегда было: разные страны играют разные роли. Я думал, если Германия будет поставлять оружие Украине, это будет окончательным сигналом для Путина до начала войны. Это было ошибкой», – говорит депутат Бундестага Антон Гофрайтер. Он является членом партии Зеленых, ранее известных своей пацифистской позицией. Теперь Гофрайтер, как и его партия, поддерживает предоставление Украине оружия.

Совершенно очевидно, что немецкая внешнеполитическая идентичность меняется. Это происходит не столь быстро, как необходимо для украинской обороны. В то же время, изменения происходят и с Украиной. Только полтора года назад большая часть украинцев положительно относились к России, несмотря на многолетнюю временную оккупацию части украинских территорий — демонстрирует мониторинг КМИС. На Германию не падают российские бомбы и ракеты, так что странно было бы ожидать от ФРГ такой же, как в Украине революционной реакции. Тем не менее, немецкая внешняя политика теперь не будет ограничиваться только гражданскими мерами.

Александр Игнатенко, опубликован в медиа « Сознательные »