Российская бомбардировка Мариупольского драмтеатра с мирными жителями: говорят выжившие

Российская бомбардировка Мариупольского драмтеатра с мирными жителями: говорят выжившие

Год назад, 16 марта 2022 года, военные Российской Федерации с помощью сверхмощного авиаудара разрушили Мариупольский драмтеатр. В результате атаки, по данным Мариупольского горсовета, погибли около 300 человек. Цифру 600 в своем расследовании называет информагентство Associated Press.

Однако точное количество жертв до сих пор не установлено — доступа к месту военного преступления у украинских следователей нет. РФ заявляет, что здание театра изнутри взорвал полк Нацгвардии "Азов". Однако эту версию опровергают свидетели. С некоторыми из них пообщалась команда МИПЧ .

“Я работала в круглосуточном магазине, поэтому утро 24 февраля встретила на работе. Мне сообщили, что началась война, но я не поверила. В магазин начали бесконечным потоком идти люди. Я села за кассу в 4 утра, а уже в 10 полки магазина почти опустели. Почему покупали не консервы и печенье, которые могут дольше храниться, а замороженное мясо, пельмени — то, что вкуснее. Впоследствии начали скупаться правильнее”, — вспоминает мариупольчанка Ирина Кузьменко.

“В городе жило полмиллиона человек. Никто поначалу не боялся, все думали, что будет, как в 2014 году. Все выходили на работу. Не было таких, кто бы ни вышел из-за боевых действий», — рассказывает Сергей, чье имя изменено из соображений безопасности.

Впоследствии российские войска начали обстреливать Мариуполь, однако особой паники у населения не было. “Многоэтажки все были заставлены автомобилями – никто не уезжал. Я не видела, чтобы люди собирали вещи», — делится Екатерина, которая также просит изменить свое имя из соображений безопасности. По ее словам, люди лишь активно снимали наличные в банкоматах, из-за чего деньги быстро кончились. Также население массово скупало продовольствие. В одном из популярных супермаркетов из-за большого спроса продукты не успевали расставлять на полках.

“Просто выносили коробку с товаром, ставили ее – покупатели разбирали. Я брала каши. Считала, что они будут дольше сохраняться, если ситуация затянется. Все хотели переждать”, - добавляет Екатерина.

Ситуация напрягалась. Обстрелы становились более интенсивными, российские войска применяли авиацию, били по жилым домам и гражданской инфраструктуре Мариуполя. В городе пропало электричество, централизованное водоснабжение, газ, тепло и связь. Мариуполь очутился в блокаде.

Уехать с семьей в первые дни полномасштабного вторжения Екатерине не удалось. Пока была связь, семья следила за ситуацией в соцсетях. Из полученной информации поняли, что выезжать небезопасно.

Мы жили в многоэтажке в восточной части города. Когда выбегали, чтобы посмотреть, где прилет, от увиденного было впечатление, что цель россиян — освободить город не от мифических фашистов, а от людей, — делится Екатерина. — Били именно по коммуникациям, попали в больницу, супермаркет. Когда продуктов уже не было, возле "Азовстали" еще работала пекарня, но они и в нее попали. Семья Екатерины, как и многие другие мариупольцы, скрывалась от обстрелов в неприспособленном для этого подвале многоэтажки. Но деваться было некуда – здесь жили, питались, справляли физиологические потребности.

5 марта Мариупольский горсовет сообщил о режиме тишины с 9 до 16 часов и эвакуации населения. Сбор людей на отправку муниципальными автобусами должен пройти в трех местах. Один из них — драматический театр. Построенный в 1959 году в историческом центре города, он был визитной карточкой города и одним из любимых мест отдыха мариупольцев и гостей города. Имел 742 зрительских места. В преддверии полномасштабного вторжения РФ, 22 февраля, здесь, на Театральной площади перед драмтеатром, прошел проукраинский митинг, собравший около тысячи мариупольцев. В тот же вечер на сцене драмтеатра состоялся концерт группы "Бумбокс". Этот коллектив стал последним, кто здесь выступил.

Ждали эвакуации

Итак, 5 марта 2022 в театр в ожидании эвакуации начали сходиться люди.

“В тот день мы ощутили затишье и подумали, что нас уже захватили. Все люди вышли. К нам подошли полицейские и бойцы терробороны и сказали, что через пол часа будет эвакуация из трех точек - драмтеатра, СК "Ильичевец" и филармонии. Мы за пять минут собрали все вещи, еду, взяли одно тоненькое одеяло и направились в драмтеатр. Машин была куча. Автомобили стекались в театр со всех сторон. У всех были белые ленты, были готовы к эвакуации. Вдруг все остановились и полицейский сказал, что зеленого коридора не будет, пока не обстреляли, надо разъезжаться. Мы решили переждать в драмтеатре”, – рассказывает Екатерина.

Условий проживания в театре не было, но люди считали пребывание в нем краткосрочным. К тому же здесь было бомбоубежище, хотя мест для всех не хватало.

“Те, кто жил неподалеку, принесли в бомбоубежище диваны, устроили спальные места. Но туда пускали не всех. Остальные были вынуждены искать себе свободные места в других помещениях. Люди сидели в холле, на подоконниках или между окнами. Многие имели с собой кошек, собак. Один мужчина постоянно носил с собой попугая. Он был ручной, прыгал и бегал по хозяину. Мы зашли в зрительный зал и уселись спать на полу», — говорит Екатерина.

Размещаться на зрительских креслах работники драмтеатра запретили, ведь над ними висела огромная люстра, которая во время обстрелов могла упасть и раздавить людей. Чтобы можно было сидеть, люди выкручивали сиденья и выносили их из зрительного зала.

По словам опрошенных свидетелей, сначала в театре был хаос. Впоследствии его работники начали налаживать быт. Из активной молодежи отобрали ответственных за порядок в театре, которым связали для опознания белые ленты. Часть людей принялась за приготовление и раздачу пищи.

“Людей было много. Всех нужно было накормить и напоить. К тому же было холодно. Представители терробороны разрешили открыть магазины с едой и одеждой. Из тех магазинов людям принесли куртки, одежду для малышей, белье. Было очень холодно, температура опускалась до –10. Как будто в городском парке спали. Помещение большое, а отопления нет. Одеяла тоже не было. Ночью я просыпалась оттого, что тело тряслось от холода. Кроме того, постоянно слышали взрывы — то слева, то справа. Мы внимательно слушали, чтобы ориентироваться, что делать и куда бежать. Спать спокойно не удавалось. В лучшем случае – четыре-пять часов сна. Иногда бежали прятаться в бомбоубежище. Иногда выходили на улицу», – рассказывает Екатерина.

Для кормления людей на улице возле театра мужчины изготовили мангал из подручных материалов. В соседних с театром кафе и ресторанах взяли большие кастрюли и другую посуду. Добровольцы среди молодежи и женщины готовили супы. В холле театра, где была раздевалка, был организован пункт раздачи еды на два окошка. В одном обслуживали детей и мам с детьми, а в другом — остальные. Суп раздавали ежедневно.

Впоследствии в драмтеатр терроборона с полицией привезли полевую кухню. Тогда ситуация с питанием улучшилась. "У нашей семьи была маленькая кастрюлька, поэтому кипятили воду, пили кипяток, ели печенье и сладкое, чтобы хоть какая-то глюкоза была в организме", - добавляет Екатерина. Кроме этого, из женщин отобрали добровольцев, которые поддерживали порядок в санитарных узлах.

Тысяча людей внутри и комендантский час

Как рассказывают свидетели, сначала в театре были только те, кто ждал эвакуации — около 500 человек. Но с каждым днем людей становилось все больше. Начали приходить те, у кого россияне уничтожили дом. Однажды количество людей здесь достигло тысячи. Из-за нехватки мест они занимали второй и третий этажи театра. Начались проблемы с едой.

“Я тогда в очереди за едой простояла два часа, но так ее и не получила. Людям не хватило пищи», — вспоминает Екатерина.

В целях безопасности жители театра установили комендантский час: в 18 часов его дверь закрывалась. “У нас было правило: как только в шесть часов темнело, мы закрывали дверь. Никого не пускали и не выпускали. Так нам полиция советовала, иначе было опасно”, — говорит Сергей.

В драмтеатре, по словам свидетелей, был организован и волонтерский центр. Теробороновцы привезли сюда пластиковые бочки с водой, генератор. Помогали и неравнодушные жители города, которые привозили средства гигиены, спички и т.д. Здесь люди получали еду, воду и информацию о происходящем, ведь мобильной связи не было. Новости узнавали от прибывающих в театр новеньких.

«Я четко помню, как один мужчина, который имел потрепанный вид, пришел в театр и рассказал, что в 96-м доме на проспекте Металлургов упала бомба и он сложился. Там в подвалах находились около 200 человек. Подвал стал для них братской могилой. Даже те, кто, может быть, выжил, выбраться оттуда не могли», — вспоминает Сергей.

“Однажды кто-то сделал листовки: на маленьких клочках бумаги сообщалось, что Мариуполь и Волноваха теперь города-герои. Нам, конечно, тогда было все равно, как называют наши города, главное — чтобы остались живы их жители», — делится Екатерина.

Драмтеатр стал местом спасения не только его жителям, но и жителям соседних домов. По крайней мере, здесь можно было найти воду.

Елена Абрамова жила в 200 метрах от театра. Когда начали обстреливать город, она перебралась в соседний дом №32 на улице Архитектора Нильсена (бывшая Энгельса). В подвале этого дома, где размещался детский танцевальный клуб, приют нашли жители разных домов. Елена говорит, что здесь находились не менее ста человек. По ее словам, российские войска обстреливали город по разным видам вооружения, в том числе авиацией.

“За водой мы ходили в театр, со стороны которого был установлен пожарный гидрант. Пока стояла в очереди, узнала от одной женщины, что когда строили драмтеатр, там был подземный родничок. На том месте установили резервуары для пожарных”, – объясняет Елена.

Надпись "Дети", самолет и две сверхмощные авиабомбы

Российские войска продвигались вперед, обстреливать центр города стали интенсивнее – по разным видам вооружения, в разное время суток. Для сохранения жизни гражданского населения, в первую очередь детей, волонтеры с двух сторон драмтеатра нанесли белой краской две огромные надписи "Дети" - так, чтобы они были хорошо видны с неба. Этим хотели показать российским пилотам, что театр – гражданское сооружение. В то время, по словам свидетелей, там спасались и дети-сироты из местного приюта.

13 марта 2022 года люди узнали, что есть возможность безопасно уехать из Мариуполя. Люди уезжали колоннами. Где-то 13-14 марта я вышла на проспект Мира. Возле драмтеатра было полно автомобилей, стоявших по обе стороны дороги. Центр был забит людьми, они готовились к выезду из города. Затем ехали в направлении порта. На следующий день, когда я снова вышла на проспект, он был пуст. Людей тогда выехало многое, в том числе из нашего подвала», — вспоминает Елена Абрамова.

Женщина рассказывает, что когда в небе были самолеты, люди скрывались по подвалам. Самолет обычно сбрасывал по две бомбы. Люди выходили из подвалов только после того, как услышат, что вторая бомба упала и все стихло.

“Однажды удар был ночью. Мой сосед с третьего этажа ночевал у себя в квартире. Удар был такой силы, что спавший в своей кровати сосед проснулся в противоположной комнате с оконной рамой в руках. На второй день, 16 марта, в доме от ударной волны вынесло входную дверь квартир на всех этажах, кроме первого. Это был тот же авиаудар по драмтеатру», — вспоминает Елена.

По ее словам, было около 10 утра, когда она услышала гул самолета. Все сразу побежали в подвал. Вдруг раздался один взрыв, другой, а потом она почувствовала взрывную волну.

“Стены подвала, где раньше размещался танцевальный зал, были обшиты пластиком. После авиаудара было ощущение, будто пластик кто-то раскачивает. Все ходило ходуном, казалось, что сейчас сверху все упадет на нас», – рассказывает Елена.

Екатерина и Сергей во время авиаудара находились внутри театра в местах, где размещались зрительские ложи. Говорят, что после того, как часть людей уехала, в театре оставалось около 400 человек.

“Вдруг справа от себя я увидела вспышку, словно неоновый свет, ярко-белый. И сразу все начало происходить, как в замедленном темпе, как в фильмах показывают. Может быть, это секунда была, но я чувствовала все медленнее. Упала крыша и потолок. Взрывная волна пошла в мою сторону. Буря из кусков строительных материалов, камня, штукатурки понеслась круговоротом. Взрывная волна в закрытом помещении не давала встать с кресел, я пыталась пошевелиться, но снова оказывалась в кресле. Носом и ртом дышать невозможно, волна сгибает тело. Я почувствовала, что задыхаюсь от сгустков пыли. Видимо, потому что там было закрытое пространство, эту волну бросало от стенки к стенке и был только слышен страшный прерывистый звук "ву-ву". Потом меня вытащили оттуда», — вспоминает Екатерина. Она получила ранение в голову. “Мы с семьей с 28 февраля не мылись. Волосы были грязными, а после удара еще и в пыли, мусоре и крови — как большой грязный ком», — говорит о своем состоянии женщина.

Сергея контузило, но он успел среагировать, прикрыл тело и свернулся калачиком: “Я краем глаза увидел, что крыша, куда попала бомба, тоненькая. Она проломила эту крышу и взорвалась за кулисами. Нас спас железный занавес, который в театре спускается на сцену”.

После взрыва вспыхнул пожар: загорелись деревянные полы и декорации. Оправившись, люди выбегали на улицу. Оказалось, что россияне попали в место, где находилась полевая кухня, а также в административную часть здания.

В той же части был подвал, где находились местные, рабочие театра и волонтеры. Якобы там были и дети-сироты, беременные женщины, те, кто плохо чувствовал себя, люди с инвалидностью. Все они погибли”, – вспоминает Екатерина.

Много было раненых. На улице возле разбитой полевой кухни были трупы. Часть выживших во время удара пошли в филармонию — еще одно место спасения мариупольцев. В тот же день около 12 часов дня Театральную площадь начали обстреливать из минометов.

Из оставшихся половина погибла

Когда утихло, я вышла на улицу посмотреть, что с моим домом. Увидела, что в нем вместо квартир зияли дыры. Драмтеатр я видела с фронтальной стороны, видела груду камня, разбитое стекло, но фронтальная стена стояла, так что я еще не знала о масштабах разрушения. На улицах видела трупы. У машины лежал человек с пустой баклажкой в руках. Он так три дня лежал, никто его не забирал», – говорит Елена Абрамова.

Вскоре, когда русские военные заняли центр Мариуполя, Елене удалось подойти поближе к театру.

“У него устроили блокпост, где проверяли паспорта людей. Я посмотрела в сторону театра и то, что увидела, меня поразило – на его месте была куча камня. Я почувствовала, что мне обязательно нужно зафиксировать, сфотографировать, чтобы потом показывать людям. Фотографировала на телефон тайком, понимая, что за мной могут следить”, — вспоминает Елена и отмечает, что когда выезжала с оккупированной территории, то во время проверки на блокпоста оккупанты удалили эти фотографии.

По мнению потерпевших и свидетелей атаки на Мариупольский драмтеатр, в результате авиаудара погибла половина находившихся в театре.

“На кухне было около 15 человек — все погибли. В подвале, находившемся за кулисами, где располагались технические помещения, было около 70-100 человек. Также за кулисами было админздание: в одном помещении хранили продукты, в другом — гигиенические наборы, медикаменты. Также там была комната, куда приходила врач, который жил неподалеку, она оказывала жителям драмтеатра медицинскую помощь. В этом помещении могло быть до 100 человек. Кроме того, люди размещались на втором и третьем этажах в зрительном зале, у них не было шансов выжить, и все они погибли”, — объясняет Сергей. Он вспоминает и маленькую девочку, оставшуюся сиротой. Ее родители перед авиаударом пошли на кухню, там погибли. Девочку забрали знакомые семьи.

Сразу после трагедии находившиеся в театре и ожидавшие россиян начали заявлять, будто обстрел совершили военные полка "Азов".

“Но это неправда, – утверждает Екатерина, отмечая, что в театре вообще не было военных. — Более того, когда мы ехали с левого берега в театр еще 5 марта, мы не видели на своем пути ни одной украинской военной техники. И с территории драмтеатра никаких боевых действий не велось. Такое чувство было, что русские войска просто хотят нас уничтожить, что им без разницы было, куда падают их снаряды”.

12 июня 2022 года на российских информационных ресурсах появилась информация, что Драматический театр возобновит свою деятельность уже 10 сентября 2022 года. Назначенный оккупантами псевдодиректор театра Илья Солонин обещал, что новый театральный сезон откроется "двумя-тремя танцевальными и эстрадно-концертными номерами, а также театральной постановкой". Однако вместо этого в декабре 2022-го оккупационные власти начали сносить остатки здания театра, уничтожая следы военного преступления вооруженных сил России.