Как 67-летнему агроному удалось выжить в застенке российских захватчиков в Балаклее

67-летний Николай Бовдуй работал главным агрономом в агропредприятии в селе Борщевка, которое входит в Балаклейское территориальное общество. Из-за доноса кого-то из местных коллаборантов попал в российскую застенку, где из него пытались выбить признание о том, что он корректировщик ВСУ.

Николая похитили в августе 2022 года и содержали на территории отделения полиции Балаклеи. Через четыре дня ему пришлось дважды проходить через допросы, во время которых били палками, электрошокером, пытали током, угрожали расстрелом и расправой над семьей.

Разговор с Николаем состоялся в Борщевском сельсовете во время полевой миссии представителей Центра прав человека ZMINA на деоккупированную Харьковщину.

Оккупация села началась 16 марта 2022 года. Тогда приехало примерно 100 солдат на БТРах. Расселились по свободным домам, заняли здание сельсовета. Были агрессивно настроены к местному населению, вспоминает Николай. Это были разведывательные подразделения, которые остановились на три дня и поехали дальше.

Через несколько недель въехала другая группа русских военных. Пробыла неделю в деревне и отправилась к линии фронта. По словам Николая, в большинстве своем российские военные останавливались в Борщевке, чтобы потом двинуться дальше. Были периоды между заездами русских подразделений, когда в деревне не было окупантов.

В понедельник 22 августа 2022 за Николаем пришли. Муж уверен, что кто-то из местных написал на него донос. К его двору подъехала гражданская машина "Жигули" 8-й или 9-й модели, в которой находились двое военных без балаклав. Николай предполагает, что, скорее всего, это были эленеровцы, потому что их форма отличалась от русской. У них была записка, где было указано "Болдуй Николай Николаевич - агроном".

“Я работаю у себя в огороде. Где-то в 16 часов подъехала машина, открывают калитку: "Вы Бовдуй Николай?" – "Да, это я". - "Вы агроном?" – "Да, агроном". — “Вы должны поехать с нами в город.” - "Видите, я в пыли из огорода, дайте несколько минут, хоть помою ноги". Они согласились, только спросили, есть ли у меня дома оружие» , – вспоминает мужчина.

Он вошел в дом, достал из своего смартфона семерку и вставил ее в старую кнопочную "Нокию". Умылся и вышел на улицу со старым телефоном, взял с собой паспорт. Солдаты не надевали на него наручники или мешок на голову. Мужчину усадили на заднее сиденье машины, в машине сразу забрали паспорт. Отвезли в отделение полиции в Балаклее.

Когда проехали ворота полицейского участка, надели мешок на голову. Отвели в камеру №3. В камере было 5 человек, Николай был шестым. Поскольку камера была рассчитана на троих, три человека спали на нарах, остальные на полу. Молодой парень уступил Николаю свое место на нарах из-за его почтенного возраста.

В 21 часов вечера был ужин, но Николай отказался от нее, потому что было неловко и не хотелось есть. Познакомился с сокамерниками и оказалось, что все были местными, кроме одного мужчины из Луганской области.

Первый допрос

Первые сутки примерно в полночь хлопнули засовы - вызов на допрос. Николай вышел из камеры, ему сразу надели мешок на голову. Провели по коридорам отделение полиции и завели в комнату допросов, где сняли мешок с головы. Всадили на стул. Напротив стула работала лампа типа фильмоскопа таким образом, что яркий свет пульсировал и был приведен на глаза того, кого допрашивают. Отвлекаться от света нельзя, требовали, чтобы сидел прямо.

В комнате было трое мужчин. Все трое скрывали лицо: двое были в пластмассовых масках, один в балаклаве. Они представились Николаю, мол, два из них дагестанцы, а старший среди них был татарин. Начался допрос.

Отвечать нужно было по-русски. Николай говорит по-украински, но пытался, как мог, говорить по-русски. Когда несколько раз рефлекторно отвечал на родном языке, солдат угрожал ударить. Но именно за это его не избивали.

“Начинают говорить все втроем одновременно. Один прямо сидит, другой сбоку, третий за столом с телефоном (кнопочной "Нокией"). Все трое что-то одновременно спрашивают. А я улыбаюсь тому, что они устроили. Они мне: «Что ты улыбаешься? Чего отвечаешь?" – "А кому отвечать, если вы все втроем сразу говорите?" И началось, мол, я корректировщик, я корректирую артиллерию, сдаю позиции, перемещение техники” , – рассказал Николай.

Николай испугался, что у россиян есть подлинные доказательства против него. Ведь, по его словам, он рассказывал своему директору, что в тракторном состоянии предприятия россияне разместили свою технику. Но это было несколько месяцев назад.

“Перед этим я дней пять по телефону ни с кем не говорил, как чувствовал. И телефон вообще не брал в руки. Я, конечно, возражаю. Они говорят: "У нас есть машина, все телефоны записаны". А я думаю, как они могут быть записаны, если я телефон два месяца назад включал. Там сохранилось два звонка. Все поудалял с телефона, но специалист это сможет восстановить, конечно” , – объясняет мужчина.

Один из "дагестанцев" бил Николаю палкой с белым наконечником по коленям и по плечам, когда тот отвечал "неправильно":

Один из них был наименьший по росту с рыжей бородой, которая выглядывала из-под маски. Бойкий такой. Это пистолет передергивал и к виску приставлял. Говорил, что знает, что я корректировщик, и если я не признаюсь, он меня застрелит” .

Палка, похожая на ту, которой избивали Николая Бовдуя. Фото: ZMINA

Затем русские солдаты решили пытать Николая током. Спросили, как у него с сердцем. Он ответил, что с возрастом все хуже с сердцем уже поднимает. Такой ответ удовлетворил россиян, поэтому они надели на большие пальцы Николая кольца из проволоки, подключенные к "тапику" (советский телефонный аппарат ТА-57, который используют для пыток током. - Ред) . Один оборот за ручку – и телом пошел ток.

“Представьте, как по вашему телу пошел ток – ощущения, которые сложно передать. Он крутнул один раз несильно, потом еще раз, а удары по телу ощущаются дебели. И те же вопросы снова задают, когда по тебе ток бьет” , – вспоминает мужчина.

Допрос продолжился. Только теперь за каждый неправильный ответ Николая не били палкой, а увеличивали напряжение тока. Россиянин начал переспрашивать каждый контакт, который был в старом телефоне: кто это, когда звонил, о чем говорил? Каждый мужской контакт воспринимался как номер военнослужащего ВСУ, которому Николай передает координаты.

“Мне действительно повезло с этим телефоном. Получилось так, что последний звонок из "Нокии" был два месяца назад. Так получилось, что меня 22 августа задержали, а последний звонок был 21 числа, но июня. Или они не досмотрели, не разобрались ли. Но им выглядело так, будто я с этого телефона общался за день до задержания” , – вспоминает он.

Николай говорит, что главный из россиян предлагал признаться в том, что он корректировщик, подписать признание. Как будто после этого утром его должны были отпустить домой:

“Я ему сказал: “Как я буду на себя наговаривать, если я этого не делал”. Я понял, что они в телефоне ничего полезного для себя не обнаружили. Еще спрашивали, чего у меня такой старый телефон. Тогда старший сказал, что через три дня меня вызовут на новый допрос и если я не расскажу ничего полезного, то я буду здесь еще месяц сидеть немытый и небритый”.

Затем из комнаты вышли двое русских военных и остался только главный с "тапиком". Ответы Николая на вопрос так разозлили этого "татарина", что он вернулся к "аппарату" и начал отчаянно крутить ручку, чтобы увеличить интенсивность бьющего по телу тока.

Николай сориентировался, поднял ноги и руки так, чтобы сошлись контакты. Российский военный продолжал крутить "тапик", а когда остановился, Николай сымитировал сильный удар током, упал со стула и раскинул руками так, чтобы с пальцев спали провода.

“Оно не сильно ударило, потому что контакты были зажаты. Не знаю, выдержал бы я. Это же он не один оборот совершил, а накрутил так, что страшно представить, какой там импульс был. Больше всего боялся, чтобы не оконфузиться перед ними, чтобы мочевой пузырь выдержал” .

Из рассказов сокамерников Николай знал, что другие заключенные пожилого возраста теряли сознание от пыток током, поэтому понимал, насколько это может быть опасно. На этом первый допрос был окончен.

"Если на допросе побывал, то все должно быстро завершиться"

Николаю Бовдую казалось, что его допрашивали не дольше 15–20 минут, но сокамерники рассказали, что его не было полтора часа.

“Время на допросе совсем по-другому идет. Ты в постоянной кутерьме, тебе на психику давят. Возвращаюсь я в камеру, и мне ребята говорят, что не буду с ними долго сидеть. Должны скоро выпустить. Некоторые сидят по нескольку недель, по месяцу, а их на допрос до сих пор не вызывали. Поэтому, если на допросе побывал, то все должно быстро завершиться” , – рассказал Николай разговор с сокамерником.

В среду 24 августа после допросов было выпущено двое мужчин. Это подбодрило Николая. Он надеялся, что следующим будет он.

Посреди ночи со среды на четверг Николая забрали на второй допрос. Присутствовали те же три русских военных, что и несколько дней назад. Задавали те же вопросы, заставляли признаться в том, что он корректировщик, чтобы подписал признание.

“Тот с рыжей бородой то палкой в нос тыкнет, то ударит. Но аппарата для тока не было. Старший взял электрошокер – ударит в колено сначала, затем в плечо. Электрошок, я вам скажу, против того аппарата – это сказка. Я бы сто раз выдержал этот шокер, потому что если током, когда он крутит, то страшно» , – рассказал он.

Во время допроса Николая били палкой по мышцам, по плечам. Один из россиян размахивал перед лицом пистолетом, снова приставлял к виску и требовал признаться, иначе застрелит. Солдат обещал "свернуть челюсть", пистолетом пытался вывернуть скулу.

По новому кругу начали проверять контакты в телефоне. В этот раз внимание главного из российских военных привлек брат Николая.

“Спрашивают: “Где брат живет?”. Говорю: "В Красном Донце". - "Общаешься с ним?" – "Общаюсь" . - "Это значит ты ему информацию передаешь, а он дальше в ВСУ". – “Да мы с ним общаемся: “Как ты там? Жив, здоров? И все”. - "Ты, Николай Николаевич, так рассказываешь, а у тебя как нимб над головой светится" , - с улыбкой вспоминает разговор с русским военным муж.

Николай снова не признался и ничего не рассказал. В один момент все трое российских военных вышли из комнаты. Когда вернулись, тон разговора изменился:

"Старший говорит мне: "На тебя люди жалуются, что ты здесь ходишь агитируешь по селу. Что ты против России, смутишь людей. Есть еще у вас такие по селу, что многие позволяют себе” .

На этом завершился второй допрос. Старший позвал конвоира и сказал ему: "Чтобы я его (Николая Бовдуя. - Ред.) здесь больше не видел" и отдал конвоиру телефон Николая.

В четверг 25 августа в 9 утра его выпустили на свободу. Паспорт и телефон вернули. Николай пошел на местный базар в Балаклее, где встретил своего соседа. Сосед рассказал, что в поисках Николая в Балаклею приехала его жена, чтобы передать ему еду. Местные знали, где российские военные содержат и пытают людей.

Николай Бовдуй. Фото: ZMINA

Николай отыскал жену. Еду, которую она привезла ему, отнес в отделение полиции, чтобы передали его сокамерникам.

“Дни, когда можно было передачи приносить – это понедельник, среда, пятница. А меня выпустили в четверг. Подошел к выводившему меня конвоиру и попросил передать в мою камеру №3 сумку с овощами, фруктами. Потом те, кто вышел, говорили, что до них дошла моя передача» , – вспоминает Николай.

После возвращения в Борщевку мужчина передал знакомым с патриотическими взглядами, что за ними следят коллаборанты и интересуются оккупанты.

После того, как Николай вышел из застенки, его руки и ноги еще две недели были синими от избиения палкой. Он вспоминает, что долго болел висок из-за того, что российский военный туда сильно вдавливал пистолетом.

«Я так понял, что у россиян был план по тому, чтобы ловить диверсантов. Поэтому им нужно было какими-либо правдами и неправдами заставить тебя признаться. Пугали тем, что привезут сюда жену, семью. А это для кого-нибудь самое страшное, чтобы твоя семья из-за тебя пострадала. Страшно за членов семьи, которые оставались в оккупации, что с ними что угодно могут сделать” , – подытожил мужчина.

Российские военные незаконно арестовали Николая Бовдуя на четыре дня. Его били, пытали током, угрожали застрелить и запугивать. После того как он вышел на свободу, он не обращался в больницу. Даже после освобождения Балаклеи Вооруженными силами Украины 8 сентября он не писал заявление в полицию о том, что его незаконно содержали и пытали.

Центр прав человека ZMINA вместе с украинскими и международными партнерами документирует случаи пыток, совершенных во время российской вооруженной агрессии против Украины.

Если вы стали потерпевшим или свидетелем пыток, оставьте информацию о себе в форме или напишите на электронный адрес [email protected] . Наш представитель свяжется с вами.

Полученная информация с согласия заявителя будет использована для обращений в национальные и международные следственные органы, в частности в Комитет ООН против пыток, Независимую международную комиссию ООН по расследованиям событий в Украине, Международный уголовный суд и т.д. для расследования совершенных военных преступлений в Украине.

Автор: Богдан Красовский

cripo.com.ua