В СМИ рассказали, что препятствует расследованию преступлений российских захватчиков в Украине

В СМИ рассказали, что препятствует расследованию преступлений российских захватчиков в Украине

Когда Россия начала бомбардировку Харьковской области в 2022 году, семья Татьяны Приваликиной пыталась укрыться в подвале пивзавода в городе Изюме. Женщина вместе с дочерью и матерью прожили под землей в холоде три ночи, пишет Радио Свобода .

«Было минус 10. Мы грелись о нашу собаку», – вспоминает Татьяна. Сегодня она с дочерью живет в Праге, а ее мама вероятнее всего погибла в результате авиаудара по их многоквартирному дому в Изюме.

«Мы уехали из Изюма 4 марта, но моя мама осталась. Когда я приехала в Прагу, мне показали видео и фото, на котором было ясно видно: наш дом разбомбили», – рассказывает Татьяна со слезами на глазах.

Она напоминает, что в подвале их дома было около 50 человек. Впоследствии Татьяна узнала, что из-под завалов извлекли 44 целых тел, а от остальных остались только фрагменты.

«Два года мы думали, что нашли фрагмент тела моей мамы, но ДНК-тест показал, что это были остатки соседки. Мы до сих пор нет нашли тело нашей мамы, чтобы ее захоронить», – говорит она.

В этом году Татьяну пригласили дать показания на круглом столе «В поисках справедливости для Украины», состоявшемся в чешском парламенте 15 марта. Участники происшествия обсудили, на какой стадии сейчас находятся расследование дел о предполагаемых военных преступлениях РФ, мешающих работе следователей, и как Чехия помогает пострадавшим.

«На одного следователя СБУ приходится более тысячи дел»

Одной из основных проблем, стоящих перед украинскими правоохранителями, которые фиксируют и расследуют военные преступления в Украине, является само их количество.

«На одного следователя СБУ приходится более тысячи дел», – говорит представитель «Харьковской правозащитной группы» Денис Волоха, присоединившийся к обсуждению по онлайн-связи.

Он отметил, что их организация зафиксировала с начала полномасштабного вторжения России около 70 тысяч эпизодов вероятных военных преступлений. В то время в Офисе генпрокурора Украины зарегистрировали более 120 тысяч случаев военных преступлений.

"Ни одна правоохранительная система мира не способна справиться с таким объемом", - резюмирует Волоха.

На самом же деле количество преступлений может быть как большим, так и меньшим, поскольку все имеющиеся сегодня данные не точны, говорит в комментарии Радио Свобода Владимир Дзуро – известный чешский следователь, который в прошлом работал в группе следователей Международного трибунала для Югославии, а ныне консультирует чешскую полицию, помогающую Украине расследовать вероятные военные преступления РФ.

«Речь идет о 100 тысячах дел. Я так понимаю, что о некоторых из этих преступлений сообщалось дважды. Итак, в системе есть естественная ошибка. Только представьте длину линии фронта, размер Украины: люди сообщали о преступлениях в разных местах, могут быть двойные или тройные сообщения об одном и том же преступлении. Но есть также проблема, когда не фиксируют преступления, потому что должно быть много, гораздо больше случаев, о которых никогда не будет поставлено в известность. Поэтому я думаю, что на этот момент мы должны придерживаться цифры примерно 100 тысяч», – говорит Дзуро.

По мнению следователя, стражам порядка следует браться за дела о преступлениях в порядке приоритетности – так есть возможность довести важнейшие из них до конца, говорит он.

«Нет никакой магии, – замечает Дзуро. – Я думаю, что прокурорам придется сосредоточиться на делах, которые они действительно могут расследовать, и оставить другие дела в стороне. Не бросить, но они могут пока оставить их в стороне, потому что если они решат расследовать все, естественно, ресурсы будут настолько рассеяны, что они не сделают многое».

Дзуро также отметил, что расследовать преступления необходимо уже сейчас, даже если шансы привлечь виновных к ответственности призрачны, ведь это как минимум позволит собрать необходимые доказательства, которые через время могут просто исчезнуть.

По данным, которые на круглом столе привел представитель Уполномоченного по правам человека в системе органов сектора безопасности и обороны Александр Кононенко, с начала полномасштабной войны в Украине, армия РФ убила почти 10582 гражданских человека, из которых 142 были казнены. «Эти цифры не окончательные», – добавил Кононенко.

Особенности украинского законодательства

Денис Волоха обращает внимание на то, что большинство дел по военным преступлениям в Украине расследуют в рамках украинского законодательства. Поэтому, говорит правозащитник, помощь иностранных специалистов усложняется.

«Другие страны, открывшие дела, не могут выступать в правовом поле Украины… Зарубежные следователи не могут работать в украинском поле. Их выводы не могут быть использованы в судах», – говорит Волоха.

В разговоре с Радио Свобода следователь Владимир Дзуро отметил, что военные преступления, совершенные на территории Украины, действительно должны расследоваться в украинской юрисдикции, ведь в Украине действует Офис генпрокурора и вся правоохранительная система заинтересована в расследовании преступлений. Следовательно, подходы, применявшиеся при расследовании преступлений в Югославии, не релевантны опыту войны в Украине.

Дополнительно Международный уголовный суд (МКС) расследует некоторые дела, в том числе массовую депортацию детей. И все же большинство преступлений должно расследоваться органами Украины, сходятся на этом мнении участники конференции.

Согласно данным украинских властей, которые привел представитель украинского омбудсмена Александр Кононенко, с февраля 2022 года Россия могла депортировать около 20 тысяч детей, из них вернуть удалось только 388.

«Я считаю, что вызов для международного сообщества состоит в том, что, когда они направляют следователей в Украину, они должны быть должным образом инструктированы и обучены, чтобы они работали в системе. Если можно так выразиться, сейчас стало «секси» помогать Украине, потому что это большая проблема для Европы, для всего мира, и все, кто могут и хотят, помогают. Но помощь должна быть очень точной и в рамках закона, потому что в противном случае вы собираете доказательства, и они не будут доступны для рассмотрения судами. Так что опыт таких людей, как я, который у нас есть из других конфликтов, нельзя просто перевести на Украину», – добавляет Дзуро.

Александр Кононенко добавил, что Украина сейчас работает над усовершенствованием правовых механизмов.

Украинский закон также требует, чтобы преступления расследовались органами именно той области, где они были совершены. Это привело к тому, что следователи Харьковской, Херсонской, Запорожской, Донецкой и Луганской области особенно перегружены, в отличие от остальных правоохранителей Украины, добавил Кононенко.

Травмирующие допросы

Сестра Татьяны Приваликиной смогла уехать из тогда еще оккупированного Изюма в начале июня 2022 года. Пока она уезжала через Печенеги, она видела «разбросанные вещи гражданских людей, расстрелянные машины». Об этом она рассказала участникам конференции в Праге.

Опыт женщины и ее семьи приходилось ей пересказывать следователям, а затем неоднократно публично. Для Татьяны каждый такой рассказ означал еще раз пережить этот опыт.

На конференции «В поисках справедливости для Украины» часто вспоминали о проблеме ретравматизации пострадавших от военных преступлений из-за того, что им приходится участвовать в допросах несколько раз, каждый раз будто проживая опыт пыток снова и снова.

«По требованию расследования люди, прошедшие пытки, сексуальное насилие, были свидетелями смертей родных, могут проходить через многочисленные допросы. И мы фиксируем нехватку эмпатии со стороны людей, которые допрашивают пострадавших», – рассказал Денис Волоха.

Он отмечает, что людям, пережившим пытки, смерти родных и потерю мирной жизни, нужна психологическая и материальная помощь, а «у государства не хватает на это ресурсов».

Это же констатировал и присутствовавший на конференции уполномоченный чешского правительства по восстановлению Украины Томаш Копечный.

Выступая на круглом столе, он отметил, что в Украине не хватает инфраструктуры по уходу за теми, кто сам пострадал от преступлений, а также пострадал от последствий, став их свидетелями: не хватает психологов, врачей, больниц и т.д.

«Такая инфраструктура недостаточно развита во многих частях Украины, во многих местах, где до сих пор проживают жертвы таких преступлений. И даже в странах, где общины сейчас живут как беженцы», – говорит Копечный в комментарии Радио Свобода.

Поскольку чиновник координирует и государственную, и частную помощь Украине, мы спросили его: как чешский бизнес может приобщиться к развитию инфраструктуры помощи пострадавшим от военных преступлений?

Копечный ответил: «Самое главное – это провести обучение местному персоналу, который занимался бы такой деятельностью. И мы начали это делать во Львовской области. В течение последнего года мы несколько раз посылали наши медицинские бригады не только для лечения посттравматических стрессовых расстройств, но и для других секторов здравоохранения или проблем со здоровьем, таких как хирургия, отделение интенсивной терапии или лечение ожогов. Они делают операции, оказывают услуги украинцам, а также учат местных врачей».

Томаш Копечный также добавил, что чешские медицинские компании присоединились к ремонту восьми больниц в Харьковской области, и двух – в Днепропетровской.