Ни отсрочки, ни брони, ни альтернативной службы для священнослужителей не предусмотрено

Священнослужители любят носить наряды, напоминающие женские платья. Однако под этими «платьями» все-таки мужчины. В частности, пригодные для прохождения военной службы.

Об этом факте государство напомнило представителям церкви: согласно новой редакции закона о мобилизации, ни отсрочки, ни брони, ни альтернативной службы для священнослужителей пока не предусмотрено.

Не то чтобы это была случайность, упущение законодателей, которые, вспомнив о культурных учреждениях, заводах, госслужащих и журналистах, просто упустили из виду, забыли о церкви. Отнюдь. Вопрос о том, что делать со священниками, обсуждали депутаты, поднимали в прессе и на встречах представителей церквей с государственным руководством. Однако дальше разговоров дело пока не пошло: в финальной редакции закона нет никакого упоминания о церкви, а от вопросов об этом законодатели отмежевались тем, что здесь, мол, вопрос сложный, он заслуживает отдельного документа. Который когда-нибудь напишут и примут.

На самом деле, такой документ уже есть — это проект постановления Кабмина «Порядок бронирования военнообязанных во время военного положения». И о священнослужителях там не забыли, посвятив им пункт 13 (едва ли не самый большой). Проект пока не был принят — он путешествует по запутанным лабиринтам Кабмина. Но судя по сдержанному поведению глав церквей, у них есть какие-то гарантии на этот счет.

В данном пункте 13, на первый взгляд, все, «как у всех». Руководители религиозных центров и организаций составляют списки тех, кого бронируют, Государственная служба Украины по этнополитике и свободе совести и органы регистрации уставов собирают списки, подают их на утверждение в Минобороны.

Если с этим не возникнет проблем, священнослужитель после нескольких оборотов неспешной бюрократической машины попадает на «специальный учет» и мобилизация ему больше не угрожает. В то же время в проекте (по крайней мере, пока) нет ограничений как по количеству (абсолютному или процентному) тех, кого бронируют, так и по времени, на которое служба Господу заменит им военную службу.

В церквях ожидают, что бронировать смогут всех священнослужителей – епископов, священников, дьяконов. Без квот и каких-либо других ограничений. То есть духовенство планирует оказаться вне досягаемости ТЦК полным составом.

Это, впрочем, не слишком соответствует ожиданиям народа: согласно соцопросу, одним из главных требований населения по мобилизации является равенство всех граждан перед ТЦК. То есть мобилизовывать стоило всех независимо от происхождения, вероисповедания, имущественного и социального статуса. А также профессии.

Но позицию церквей можно понять: для них мобилизация на общих основаниях была серьезным ударом. Отсутствие брони может привести, например, к тому, что часть приходов, в основном сельских, останется без священников. Пожилые священники со своей стороны физически не смогут «обслуживать» несколько приходов. И если во многих других профессиональных сферах можно рассчитывать на частичное заполнение традиционно мужских вакансий женщинами, то для церкви это по очевидным причинам — не вариант.

Не говоря уже о том, что, согласно правилам христианской церкви, священнослужитель не имеет права брать оружие в руки. Даже для самозащиты. Согласно 55-му правилу Василия Великого, священника, убившего разбойника, следует лишить сана. Впрочем, Василий Великий был убежденным пацифистом — он и мирян в случае убийства ради обороны предлагал на три года отлучать от церкви.

Но украинские власти во всей этой истории явно рискуют попасть в двусмысленное положение. Которое станет следствием грубых просчетов в церковной политике. Ключевой вопрос: как быть с представителями УПЦ МП? Неужели «московские попы» получат бронь вместе со всеми? А если нет, то как это будет выглядеть с точки зрения национальной безопасности — отсылать на фронт и выдавать оружие людям, чья лояльность вызывает у государства опасения (по этому поводу даже решение СНБО есть)?

В Сети, обсуждая это, даже ссылаются на Сталина, который во время Второй мировой отказался мобилизовывать священнослужителей именно потому, что сомневался в лояльности этого «классово чужеродного элемента». Ссылки на «дажесталин» на одном полюсе мыслей и призывы «мобилизовывать московских попов, чтобы смывали кровью вину за ересь «русского мира», — на другом примерно очерчивают картину и показывают уровень публичной дискуссии (и ментального здоровья) в сфере религиозной политики нашего государства

Власти теоретически могли бы попытаться отложить вопрос о броне для церквей до принятия закона «О запрете УПЦ МП». В таком случае вопрос о праве религиозной организации на бронь решали бы, учитывая, не является ли эта организация «запрещенной». Иными словами, УПЦ МП не могла бы бронировать своих священнослужителей — так же, как не может посылать капелланов в армию.

Но в этом не заинтересованы сами церкви, поскольку священникам уже начали выдавать повестки, а некоторых из них уже мобилизовали и отправили в армию — потому что попали во временный разрыв между принятием закона о мобилизации (в котором священники не упоминаются) и постановления о броне (которой и до сих пор не утвердили).

К тому же судьба закона «о запрете в Украине РПЦ/УПЦ МП» достаточно туманна — его и отложили из-за того, что западные партнеры его не воспринимают. Украине так и не удалось убедить их в том, что ограничение деятельности Московского патриархата в Украине является необходимой частью национальной безопасности.

Но если такой достаточно травоядный закон не могут принять из-за возмущения западных партнеров, которые видят в нем нарушение права на свободу совести и вероисповедания, то представьте себе, какой будет их реакция, если «бронь для священников» утвердят, но в списке тех, кто имеет право на отсрочку, войдут не все религиозные организации.

Оставить все на ручном управлении – самый логичный шаг в этой ситуации. В каждом конкретном случае при согласовании с Минобороны (или СБУ) будут действовать механизмы, которые одним позволят получить отсрочку, другим — мобилизоваться в статусе некомбатанта, а кому-то даже такой роскоши не предоставят и отправят воевать на общих основаниях, несмотря на сан.

Ручной механизм распределения отсрочек для отдельных священнослужителей и целых конфессий может оказаться достаточно действенным. В нашей церковной ситуации трудно давить на «церковь в целом», поскольку церковь — это конгломерат отдельных, юридически независимых религиозных организаций — приходов.

В этом состоит главная слабость законопроекта «О запрете УПЦ МП» — придется иметь дело не с каким-то одним митрополитом или епископом, а доказывать в судах «связь с руководящим центром в стране-агрессоре» для каждого сельского прихода (а сделать это может быть довольно тяжело).

Мобилизация священников, определение отсрочок и военных ролей в ручном режиме позволяет влиять непосредственно на приходы и их настоятелей. Если можно испугать (или даже «наказать») повесткой за критическое высказывание, за несогласие с генеральной линией или просто с конкретным начальником (который, кстати, составляет списки на бронирование), то почему бы не применить этот механизм обеспечения лояльности по отношению к церкви?

Екатерина Щеткина, эксперт, журналист, писатель, автор книг «Хроники Томоса», «Любомир Гузар. Хочу быть человеком»; опубликовано в издании ZN.ua