Снаряды, которые не долетели: как провал госзаказа подрывает обороноспособность Украины

Производство боеприпасов – первоочередная потребность фронта и одновременно уязвимое место украинской оборонной промышленности. Последовательное бездействие профильных чиновников до 2022 года привело к полной неспособности Украины производить боеприпасы для минометов и артиллерии в начале большой войны.

В 2022 году отечественные заводы осваивали технологию и строили производственные линии. В 2023 году начали поступать первые серийные партии украинских снарядов и мин. 2024 год должен был стать годом, когда с конвейера будут сходить действительно большие объемы боеприпасов.

В этом году власть сделала большую ставку на отечественных производителей. Однако один из заводов, который "ЭП" не будет называть по соображениям безопасности, получил аномально высокий кредит доверия со стороны государства. А вместе с ним несколько контрактов на десятки миллиардов гривен и 75% аванса.

Способность этого завода выполнить заказ на гигантскую партию боеприпасов, которых он ранее выпускал совсем немного, с самого начала вызывала сомнения у профильных органов. Производителю явно не хватало производственных площадей, оборудования, персонала, был риск ракетных атак, и несмотря на это сделки, с ним все же заключили.

Эпопея со снарядами тянулась весь 2024 год. В итоге скандал с некачественными 120-мм минами в войсках – это только видимая часть проблемы, ведь гораздо больше боеприпасов не было поставлены вообще.

Часть сделок завод просто разорвал и вернул деньги в бюджет, по части перенес сроки исполнения заказов на 2025 год, а военные на линии огня недополучили сотни тысяч мин и снарядов в самую горячую фазу масштабного наступления россиян по всей линии фронта.

Украина добилась значительных успехов в производстве артиллерии, дронов и других видов вооружений. Но история с провалом упомянутых контрактов на поставку мин и снарядов должна заставить чиновников и военных снять розовые очки. Либо они начнут смотреть на возможности отечественных заводов реально, либо масштаб проблем в условиях ракетных ударов и мирового дефицита взрывчатых веществ вырастет в разы.

Минное поле закупок

Военные испытывают хронический дефицит снарядов и мин и стреляют всем, что получают. Каждая партия боеприпасов выигрывает время в сдерживании врага и сохраняет жизни защитников.

Боеприпасы западных калибров в основном поставляют партнеры, так как они имеют соответствующие запасы и производственные возможности. А вот с советскими сложнее – их производят только россияне, их союзники, украинские заводы и несколько стран Евросоюза.

Украина часто покупает снаряды за собственные деньги и тратит на это миллиарды долларов из государственного бюджета. Минобороны имеет три варианта, с кем заключать контракты: компании-специимпортеры (посредники), иностранные производители и отечественные заводы.

Надежного поставщика среди них нет. Сегодня все три варианта содержат высокие риски.

Компании-специимпортеры оперируют устойчивыми связями и опытом на рынке, ищут боеприпасы даже в недружественных странах. Но их логистические цепочки сложные, а контрагенты не всегда понятны, поэтому качество продукции и сроки поставок часто не соответствуют заявленным. А есть случаи, когда отдельные компании-специимпортеры просто берут государственные деньги и вообще ничего не поставляют армии.

Прямое контрактирование с иностранными производителями ограничено, потому что Украине приходится конкурировать с другими странами, а некоторые из европейских компаний принципиально работают исключительно через посредников, имея в этом финансовый интерес. К тому же мировой дефицит взрывчатых веществ приводит к срывам сроков поставок на заводах по всему миру.

Отечественные же производители понятны, работают только на потребности украинской армии и часть денег оставляют внутри страны, но их заводы постоянно находятся под вражескими ракетными обстрелами. Дополнительные риски, такие как нехватка опыта, оборудования, технологий и квалифицированных кадров, могут привести к срыву производства.

В конечном итоге, украинские заводы так же ощущают общемировой дефицит взрывчатых веществ и отдельных комплектующих. Возможно, даже острее, чем другие производители, ведь в отличие от западных оборонных корпораций отечественные компании еще не имеют устойчивых партнерств и цепочек поставок компонентов.

Инфографика: "Экономическая правда"

Закупка боеприпасов – это минное поле, на котором нужно выверять каждый шаг. От Минобороны требуется скрупулезная работа с рисками, чтобы в итоге военные не остались без снарядов, а государственные деньги действительно работали на закупку боеприпасов.

В идеале Агентство оборонных закупок (АОЗ) Минобороны должно в разумных пределах контрактовать отечественного производителя, развивая украинские заводы, балансировать риски прямыми долгосрочными соглашениями с иностранными компаниями, а также подключать к поставкам специимпортеров, если у них есть эксклюзивные и надежные предложения.

Но в случае с закупкой мин и снарядов в этом году все с самого начала пошло не так.

Полмиллиона "мин Шрёдингера"

История началась в январе 2024 года. Новый бюджетный год – новый сезон контрактования производителей. Среди приоритетных потребностей – 120-миллиметровая мина, которая нужна всегда, везде и в неограниченных количествах.

Агентство оборонных закупок готовилось к контрактованию и получило сразу девять коммерческих предложений от специимпортеров, зарубежных и отечественных производителей.

"Звездой" среди них было предложение от одного из государственных предприятий, прямо подчиненного Минстратпрому. Завод заявил о возможности за год произвести 500 тыс 120-миллиметровых мин. Это больше, чем было во всех других предложениях, вместе взятых. К тому же он был готов сделать это по чуть более низкой или сопоставимой с конкурентами цене.

Собеседник "ЭП" в АОЗ рассказал, что закупщики сразу с подозрением отнеслись к этому предложению, так как способность изготовить такое количество продукции вызвала сомнения. Завод имел просроченные и невыполненные контракты с 2023 года, а директор предприятия и его менеджмент фигурируют в уголовных делах о злоупотреблении служебным положением.

Страховкой от лжи менеджмента этого завода должна была стать комиссия военных представителей, которая в январе навестила предприятие и лично проверила наличие необходимого оборудования, производственных цехов, персонала, доступа к компонентам и т. д.

Но через две недели АОЗ получило дополнение к этому заключению, которое существенно отличалось от первоначального. Согласно уже обновленной информации, упомянутое предприятие якобы способно произвести 670 тыс мин, то есть даже больше, чем было указано в его начальном коммерческом предложении.

Вероятно, в этом заключении заложили ожидания постепенного увеличения способности завода уже во время выполнения контракта. Проблема заключалась в том, что предприятие просило аванс в 75%, и если Агентство законтрактовало бы весь предложенный объем, у него не оставалось бы денег для заключения договоров с другими производителями этих боеприпасов. Соответственно, армия оказывалась сильно зависимой от одного отечественного производителя с сомнительной способностью выполнить контракт и большими рисками безопасности. Логично в этом случае диверсифицировать поставки.

Переговоры проходили на фоне задачи от президента "максимально загрузить предприятия отечественной оборонки". Что происходило за закрытыми дверями совещаний Минобороны – загадка. Но в итоге, после колебаний и споров АОЗ все же заключило контракт на 120-миллиметровые мины с упомянутым украинским производителем на все заявленные 500 тыс штук, что стоило бюджету более 10 млрд грн. Три четверти от этой суммы завод получил от государства авансом.

В интервью "Украинской правде" руководитель АОЗ так объясняла причины подписания этих соглашений:

"Я на момент подписания была ровно две недели как директор Агентства. И я была против этих соглашений. Я считала, что надо диверсифицировать. Там было очевидно, что будут риски срыва. В то же время на тот момент мы действительно не имели надежных источников поставок этих боеприпасов по приемлемым ценам".

Этим контрактом должна была быть закрыта большая часть годовой потребности ВСУ на 120-миллиметровые мины, поэтому предложения по импорту уже не казались такими интересными. Если бы государственному заводу удалось выполнить этот амбициозный контракт, это изменило бы правила игры на рынке боеприпасов.

Первые украинские 120-ки должны были поступить в войска в апреле 2024 года и далее ежемесячно отгружаться равными партиями. Но, как признаются собеседники "ЭП" в АОЗ, вся история выглядела слишком хорошей, чтобы быть правдой.

Тревожный звоночек прозвучал уже в апреле, когда завод направил письмо, что на производстве произошел форс-мажор: прилетели российские ракеты, часть компонентов и оборудования была уничтожена, поэтому график отгрузки следует скорректировать.

В результате этого первые партии мин по этому контракту начали поступать только в июне. Получается, первое полугодие этого года ВСУ воевали, вообще не получая этих законтрактованных мин. А к концу лета поставщик передал в войско несколько десятков, не сотен, тысяч боеприпасов.

В этот период в Минобороны поняли, что ставка на этот завод оказалась неоправданной. Дыры в поставках начали закрывать импортными контрактами, поднимая коммерческие предложения, поступавшие в начале года. Но полноценно это сделать не удалось, так как контрактование сильно тормозилось бюрократией и логистикой. В это же время военные на фронте недополучали мины, что стоило им жизней.

Как тогда убеждали собеседники "ЭП" в Минстратпроме, главная проблема отечественного производства была в том, что в мире разгорелся бешеный дефицит пороха.

"Все производители охотятся за любыми доступными партиями пороха. Поэтому, сколько пороха мы по миру можем найти и затянуть в Украину, столько боеприпасов и можем произвести", – объяснял в начале осени собеседник в министерстве.

Поскольку почти все украинские снаряды производятся на 50-80% из импортных комплектующих, это объяснение выглядело вполне логичным.

Однако оно вообще не вяжется с актом военных представителей, которые перед заключением соглашения подтверждали способность завода произвести 500 тыс мин. Ведь производитель должен был им доказать, что он имеет или запасы пороха или каналы его поставки. Иначе, в теории, "прием" не мог подтвердить его способности. В итоге с этим должны разобраться правоохранители.

К осени особых жалоб на поставленные 120-ки в ВСУ не было, но и поступало их не очень много. Осенью начались поставки упомянутых боеприпасов более или менее большими партиями. Но как только поступления к военным стали массовыми, вылезли другие проблемы.

По данным "ЭП", по состоянию на конец ноября в ВСУ передали чуть более трети из законтрактованных 500 тыс. Но уже в начале ноября военные начали массово жаловаться, что некоторые из поставленных мин непригодны для войны.

В целом жалобы ВСУ в ноябре касались многих партий 120-миллиметровых мин, и в сумме военные требовали проверить почти 100 тыс боеприпасов. То есть почти все осенние поставки.

Окончательной цифры проблемных снарядов еще нет, соответствующая межведомственная комиссия работает и должна предоставить свои выводы к концу ноября. Руководитель Минстратпрома Герман Сметанин 28 ноября написал, что "возврату подлежат порядка 24 тыс мин, что составляет менее 1% продукции, произведенной в этом году".

В таком трактовании ситуация не выглядит большой проблемой. Однако такое трактование некорректно, чтобы не сказать манипулятивно. Ведь речь шла о сравнении с общим количеством артиллерийских снарядов и мин, которые произвела Украина за 2024 год.

Корректно говорить о том, что почти всю потребность в 120-миллиметровых минах для ВСУ должны были закрыть одним контрактом на 500 тыс штук. Но до конца года производитель в лучшем случае выполнит его на 35% (то есть 65 из 100 оплаченных мин в войско не поставят).

И даже из тех 35% выполненной части контракта около 16% (то есть еще минус 5 мин из 100) непригодны для войны и подлежат замене.

Однако, как утверждают собеседники "ЭП" и в правительстве, и в АОЗ, скандал с бракованными минами – это проблема конкретной партии пороха и контроля качества готовой продукции, которая бы не должна была с завода попасть в войска.

Сами производственные линии и способность производить такую критически важную для ВСУ продукцию не должны стать жертвой проблем конкретной партии.

Если обобщить, то безоговорочных проблем с поставленными минами было две.

Проблема первая – порох. Он либо вообще не выбрасывал мину из ствола, либо давал такой разброс по точности, что вести прицельную стрельбу было просто невозможно.

В Минстратпроме и в профильном комитете парламента заявляли, что проблемы также возникали из-за отсыревших вышибных патронов, которые дают мине начальный толчок. Хотя при соблюдении технологических норм упаковки этих отклонений вообще не должно было быть.

Вторая проблема – взрыватели. Многие мины, даже если куда-то долетали, то просто не взрывались.

Частично это происходит из-за того, что производство новых взрывателей освоено в Украине недавно, поэтому часть из них не срабатывает.

Частично же проблема с разрывом вызвана тем, что на 120 мины из-за нехватки комплектующих ставили взрыватели от похожих по калибру артиллерийских снарядов. Визуально и технологически они похожи. Но скорость полета мины и снаряда очень разная, поэтому части мин не хватало силы, чтобы взрыватель сработал.

Все это вместе и вызвало тот скандал, который разгорается в последние дни.

И что с этим делать?

Упомянутый завод имел как успешные поставки, так и проблемы, причем не только с 120-миллиметровой миной. "ЭП" известно о провалах с поставками еще как минимум двух видов боеприпасов. Один калибр мины поставляется с очень сильным отставанием от графика, а контракт на поставку одного из артиллерийских снарядов производитель вообще хотел разорвать в одностороннем порядке, вернул деньги государству, а в итоге пообещал поставить 1/25 от изначального количества.

Причем во втором случае ситуация была очень похожа на историю с 120-ми минами – военные представители сначала написали одну способность, Минобороны фактически законтрактовало вдвое больше, а в итоге "форс-мажор" и непоставки.

Следствием этой истории стали потерянное время и снарядный голод, потому что фронт хронически недополучал боеприпасы.

Но особый цинизм заключается в том, что вот именно в этот момент упомянутый завод отправляет в АОЗ свои коммерческие предложения на миллионы (!) снарядов и мин, которые он якобы готов изготовить в 2025 году. Хотя после скандала есть надежда, что его руководство вернут с небес на землю, дадут заводу ровно такие заказы, которые он реально сможет выполнить, и их тщательно проверят перед тем, как поставить в армию. А не после этого.

Не менее важно установить ответственных за поставку на передний край фронта заведомо бракованного вооружения. И ответственность должны понести не просто какие-то "перебалансировщики", а вся цепочка – от людей, которые сознательно завысили способности завода выпускать вооружение и проталкивали контракты, до руководства завода и тех, кто проводил "проверку" продукции перед отправкой в ВСУ.

Это как раз та ситуация, когда государство должно показать силу и принципиальность в защите своих защитников, если рассчитывает на их защиту.

Однако есть и хорошие новости. Первая – ситуация с минами и снарядами на фронте, вероятно, станет более прогнозируемой, так как в войско начинают поступать импортные боеприпасы, которые компенсируют недопоставленные или бракованные мины.

Вторая – в Украине есть много производителей боеприпасов, в том числе государственных, которым удается выдерживать графики и наращивать поставки. 

Но государство должно учитывать реальные возможности отечественных производителей и диверсифицировать риски. Ведь оборонка нужна Украине для обеспечения военных, а не для красивых докладов на Ставке.