Система пыток в России: Как РФ использует тюрьмы для уничтожения украинцев

Читати українською

29 апреля 13 изданий со всего мира вышли с публикациями в рамках Viktoriia Project, который был посвящен гибели журналистки Виктории Рощиной. Страшная судьба нашей коллеги побудила многие международные организации отреагировать на нечеловеческие условия, в которых содержат тысячи украинцев в России и на временно оккупированных территориях Украины.

Впрочем, масштаб пыток, организованных РФ, настолько велик, что в одном тексте нельзя было вместить весь объем информации, которую смогли отыскать журналисты. “Украинская правда” пишет о том, как Россия создавала систему тюрем для пыток пленных, какие из тюрем считаются самыми страшными и кто именно задействован в пытках украинцев.

Спрут ФСБ

Десятки свидетельств военных и гражданских пленных и представителей разведок не оставляют сомнений в том, что система пыток, организованная россиянами, имеет четкую структуру, которая оттачивалась не один год. Работа этой массовой “машины пыток” изначально апробировалась на территории оккупированного Крыма и Донбасса, начиная с 2014 года.

Алгоритм действий РФ на контролируемых территориях отработан до автоматизма. Сразу после захода военных подразделений российской армии на оккупированные территории в дело вступает Федеральная служба безопасности РФ.

Вопросами Украины в ФСБ занимаются в основном 1-я служба контрразведки, 2-я служба по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом и наиболее активно – 5-я служба оперативной информации и международных связей.

5-я служба ФСБ известна в Украине по ряду журналистских расследований украинских и западных СМИ. Упоминания о представителях этой службы неоднократно возникали в связи с событиями на Евромайдане и в расследованиях в отношении коллаборантов уже после полномасштабного вторжения.

Одним из самых громких процессов, где звучали фамилии ответственных за “украинский вопрос”, стал суд над бывшим руководителем Крымского управления СБУ Олегом Кулиничем.

По данным следствия, задолго до полномасштабного вторжения на территорию Украины действовала сеть “кротов”, координацией которой занимался начальник 9 отдела департамента оперативной информации ФСБ России Игорь Чумаков и сотрудник этого же отдела Игорь Коваленко. Последнего следователи считали куратором пророссийских политиков в Украине наподобие Виктора Медведчука и Ильи Кивы.

Представители 9-го управления 5-й службы ФСБ РФ Игорь Чумаков (слева) и Игорь Коваленко /  Фото: из реестра санкций от НАПК

К слову, уровень цинизма ФСБшного подхода к “украинскому вопросу” можно проследить в том, что бывшего руководителя 5-й службы ФСБ Сергея Беседу правитель России Владимир Путин в марте этого года отправил основным переговорщиком на переговоры с США в Саудовской Аравии.

Однако вернемся непосредственно к нашей теме.

С первых дней захвата городов и сел после полномасштабного вторжения в Украине по указаниям ФСБ назначали местную “власть”, подавляли проукраинские митинги, оказывали давление на предпринимателей и госслужащих, которые отказывались с ними сотрудничать.

“На оккупированных территориях ФСБ руководила оперативными группами. Их задача – находить людей с проукраинской позицией”, – рассказал журналистам проекта представитель одной из европейских разведок.

Для поиска “несогласных элементов” ФСБ привлекала силовые структуры. В первой части материала мы упоминали, что после задержания Викторию Рощину сначала отправили в “официальный” отдел полиции в Энергодаре, а затем перевезли в Мелитополь, где держали уже в “неофициальной” тюрьме, организованной в одной из промышленных зон города (“на гаражах”). По свидетельствам пленных, примерно по такой же схеме происходят задержания и в других частях оккупированных территорий. При этом пленных содержат в нечеловеческих условиях и подвергают физическим и психологическим пыткам.

Где-то уже на этом этапе фиксировались убийства украинцев, что, в частности, показало расследование “Тени левого берега”, посвященное зверствам россиян на оккупированной Херсонщине.

Таганрог. СИЗО № 2

После содержания на оккупированных территориях украинцев переправляют в Россию. Наиболее известным среди правозащитников пунктом пленения украинцев в Российской Федерации является СИЗО № 2 города Таганрог.

“Это их основная тыловая база в Ростовской области, куда они сначала привозят всех задержанных. Они создали наиболее неприятные условия для пребывания там людей”, – рассказал журналистам проекта представитель одной из западных спецслужб.

До начала полномасштабного вторжения этот следственный изолятор можно было бы назвать обычным СИЗО в российской системе Федеральной службы исполнения наказаний. Здесь ожидали суда несовершеннолетние и женщины с детьми. А российские СМИ рассказывали, что подростки здесь обучались дистанционно вместе с другими школьниками.

В начале 2022 года на территории изолятора произошло несколько ремонтов: здесь обновили с десяток камер и спортзал. Впрочем, по данным местной общественной наблюдательной комиссии, на которую ссылались те же российские СМИ, из этого СИЗО вывезли около 400 находящихся под следствием внутрь страны. А в Таганрог начали перевозить украинских военнопленных.

Первые украинцы появились здесь в апреле 2022 года – когда еще продолжались бои за Мариуполь. Несмотря на то, что россияне не комментировали такое изменение в работе СИЗО, можно говорить, что они готовились к приему пленных. Помимо отремонтированных камер, раскрашенных в кружочки и треугольники, которые упоминала часть бывших пленных, к лету 2022-го здесь завершили перекрытие крыши – партнерам нашего проекта удалось установить это с помощью спутниковых снимков.

Также журналисты проанализировали данные из открытых источников касательно государственных закупок. И они свидетельствуют, что по сравнению с 2021 годом объемы контрактов на закупку некоторых продуктов питания возросли. Исходя из этого можно утверждать, что СИЗО № 2 в Таганроге могло вместить больше людей, чем уже упомянутых 400 несовершеннолетних заключенных. Это подтверждает и часть бывших пленных, с которыми удалось пообщаться: они упоминали переполненные камеры, в которых могло находиться одновременно более 10 человек, вместо 3–4, как обычно.

Это СИЗО также важно тем, что от Мариуполя до Таганрога приблизительно 100 километров по прямой, поэтому логистически этот изолятор мог работать и как перевалочный пункт, через который украинских военнопленных отправляли дальше вглубь России.

По состоянию на апрель 2025 года украинским правозащитникам было известно о более 180 местах несвободы, в которых удерживали или удерживают украинцев. После ознакомления со списками от разных организаций можно сделать вывод, что Кремль пытается распылить пленных украинцев на максимально большой территории: поэтому география тюрем довольно широкая – от российского пограничья до Азии, от умеренного европейского климата до холодов за полярным кругом.

За 6 месяцев работы над проектом “Виктория” нам удалось узнать о СИЗО № 2 больше всего. А среди других тюрем это СИЗО отличается довольно широким списком зафиксированных видов пыток.

По свидетельствам нескольких пленных, все начиналось с “приемки”, когда пленных только привозили в СИЗО. Иногда люди были с завязанными глазами, поэтому не могли рассмотреть, что происходит вокруг.

После автотранспорта всех переводили в камеры предварительного содержания – небольшие помещения, рассчитанные на 4–5 человек. Впрочем, россияне набивали туда несколько десятков людей. После этого пленных по одному выводили для “официальных процедур”, таких как выдача одежды или предварительные допросы. Почти все время пленных избивали. Не только руками и ногами, но и дубинками.

Вот что о “приемке” вспоминает начмед 36-й бригады морпехов Владимир Лабузов: “Это для них священный ритуал. Когда ты с завязанными глазами и связанными руками, с низко опущенной головой идешь в предназначенном тебе направлении, и каждая собака, стоящая там, считает нужным чем-то тебя ударить”.

Затем людей распределяли по камерам. Гражданских пленных и военнопленных держали отдельно.

Далее людей ожидало “общение” с работниками службы исполнения наказаний. Нашему проекту удалось выяснить, что в СИЗО № 2 существовало как минимум несколько комнат для пыток – от помещения со стулом и столом, где людей били молотками, до помещения с большой металлической печкой, в которую во время допроса россияне пытались засунуть пленных.

Основываясь на отчетах украинской разведки и ООН, можно сделать вывод, что в Таганроге практиковали несколько десятков видов пыток. Кроме избиений, здесь использовали электрошокеры к облитому водой телу, различные виды удушения, выжигание татуировок зажигалкой, угрозы расстрелами и изнасилованиями, подвешивание людей с помощью наручников к балкам; пленных закрывали в клетках со служебными собаками на морозе. Также есть упоминания о самодельном электрическом стуле.

Но и это еще не все. Один из самых распространенных видов пыток – избиение по ногам. Это происходило во время проверок камер. Пленных выводили в коридор, ставили их в форме звезды лицом к стене, после чего начинали бить по ногам. Такие проверки проводились дважды в день. После такого у некоторых пленных буквально начинали гнить ноги.

Одна из целей этих пыток – заставить людей подписать признание в преступлениях, которых они не совершали. Так, известной стала дело одного из военнопленных Александра Максимчука из “Азова”. Во время одного из судебных заседаний в Ростове он заявил о пытках. В письме, приложенном к материалам дела, Максимчук вспоминает, что его подвешивали вниз головой, били током, одновременно душили вакуумным пакетом и били по телу водопроводными трубами.

“Я не могу сказать, сколько длились эти пытки, так как я несколько раз терял сознание, и меня приводили в себя нашатырным спиртом и обливали холодной водой. Но когда меня поставили на землю, приказным тоном сообщили следующее: я должен признать себя виновным во всех инкриминируемых мне преступлениях”, – описывал пытки Александр.

Максимчук также добавлял, что тюремщики требовали, чтобы в своем последнем слове в суде он просил прощения у “граждан ДНР и ЛНР” за преступления, которых он не совершал.

Мы уже упоминали, что пленных в таких условиях держат без связи с внешним миром. До украинцев не доходят письма и передачи, к ним не допускают адвокатов. Так же и родственники не могут получить информацию о тех, кто внутри. История Виктории Рощиной – один из таких примеров. В рамках проекта наши коллеги также пообщались с Еленой из Мелитополя, у которой в 2022 году россияне похитили мужа из собственного дома. Женщина смогла выяснить, где ее муж, только через два года, в 2024-м.

“С мая 2023 года я написала около 40 писем через Координационный штаб. Но никогда не получала на них ответа. В марте 2024-го от ОО “Гражданские в плену” узнала, что российская уполномоченная по правам человека имеет список людей, которых планирует посетить. И там было имя моего мужа. Сказали, что можно написать письмо. Для этого были определенные условия: писать на русском, нельзя писать о политике или войне. Куда именно собиралась ехать уполномоченная – неизвестно”, – рассказала женщина нашему проекту.

В июле 2024 года Елена получила письмо, в котором было всего три строки: “Я живой, я здоровый, я тебя люблю. Надеюсь скоро увидеться”.

Елена не знала, где ее любимый. Только в апреле 2024-го, во время очередного обмена, один из пленных рассказал, что ее мужа удерживают в СИЗО № 2 Таганрога как минимум с января 2024 года. Никакой официальной информации от россиян женщина так и не получила.

Ответственные за Таганрог

К сожалению, пока что мы не можем установить имена всех людей, непосредственно причастных к пыткам. Однако знаем имена тех, кто отвечал за условия содержания пленных.

Прежде всего стоит упомянуть руководителя Главного управления федеральной службы исполнения наказаний (ГУ ФСИН) Ростовской области Андрея Полякова. Свой пост он временно занял летом 2024 года, а уже в феврале этого года его утвердили официально.

54-летний Поляков более чем 19 лет служил в оперативных подразделениях ФСИН, пока в 2019 году не дослужился до должности главы службы исполнения наказаний в Республике Дагестан. В Ростовскую область его перевели на место Дмитрия Безруких, который подал в отставку после инцидента с захватом заложников в ростовском СИЗО-1.

Ростовская область является ближайшей к Донбассу, так что часто становится первой, которая принимает украинских пленных. И именно здесь находится печально известное СИЗО № 2.

Согласно открытым данным, с осени 2022 года тюрьму в Таганроге возглавляет Александр Штода. До своего назначения начальником 44-летний Штода работал на руководящих должностях в этой же тюрьме как минимум с 2019 года.

С журналистами начальник СИЗО говорить не захотел.

По свидетельствам одного из заключенных, начальник тюрьмы старался общаться с пленными вежливо, периодически советовал принять российское гражданство и даже иногда шутил. И хотя нет доказательств того, что он лично принимал участие в пытках, однако как руководитель учреждения Штода непосредственно ответственный за условия содержания заключенных.

Согласно открытым данным, за время пребывания в СИЗО украинских пленных, руководящие должности в тюрьме также занимали Андрей Михайличенко, Алексей Шарапанюк, Андрей Сапицкий и Александр Клюйков.

Кроме того, проекту удалось идентифицировать более 30 нынешних и бывших сотрудников этого СИЗО. Однако, когда наши партнеры попытались связаться с ними, их либо сразу блокировали, либо просто оставили вопросы без ответов.

Местные тюремщики и «кровавые гастролёры»

Наибольшая проблема в идентификации непосредственных палачей заключается в том, что пленные часто не видели лиц тех, кто осуществлял пытки. Во время допросов пленным запрещали смотреть в окна, а подчас использовали повязки на глаза.

Охранники носили балаклавы или иначе маскировали свои лица, обращались друг к другу, используя вместо имен прозвища наподобие «Шаман», «Волк», «Смерть» и другие.

Тем не менее, многие пленные утверждают, что, хотя ежедневный осмотр осуществлял персонал тюрьмы, во время наиболее жестоких и важных допросов приходили другие люди, вероятно, представители ФСБ.

О системном подходе к пыткам и тюрьмам также свидетельствует и постоянная ротация спецподразделений ФСИН, которые ФСБ на «вахтовой» основе привлекало для «работы с украинцами».

Валерия Суботина, пресс-секретарь бригады «Азов», которая провела месяцы в Таганроге, подтвердила, что охранники менялись примерно каждый месяц. По данным источников в украинской разведке, подразделения спецназовцев ФСИН из Чечни, Дагестана, Северной Осетии и Ростова с названиями групп «Грозный», «Орёл», «Булат» и «Росна» охраняли пленных, сменяя друг друга.

Как вспоминал один из бывших высокопоставленных российских чиновников, весной 2022 года руководитель отделения ФСИН в Санкт-Петербурге Игорь Потапенко приказал командирам элитных подразделений ведомства быть жестокими с украинскими пленными. Он уверял, что насилие никак не будет ограничиваться, а нательные камеры, которые до того были обязательными для охранников российских тюрем, уберут. Позже такие же указания получили сотрудники спецподразделений ФСИН в Пскове, Москве, Бурятии и других регионах РФ.

Самого Потапенко связывают с организацией «пресс-хат» (мест, где через пытки выбивают показания) в петербургском изоляторе Колпино.

Игорь Потапенко был одним из тех, кто давал приказы жестоко обращаться с украинцами / Фото из открытых источников

Уже в 2024 году он пошел на повышение и был назначен заместителем губернатора Петербурга по безопасности и миграционной политике. Этот факт может служить свидетельством того, что указание пытать украинцев вряд ли могло быть единоличной инициативой Потапенко.

Медики-палачи в Пакино

Во время работы над проектом «Виктория» нам удалось установить, что Таганрог — всего одно из 29 мест несвободы, где пытки происходят системно. 18 из них расположены на территории РФ, ещё 11 — на оккупированных территориях Украины.

Правозащитники передали нам списки тюрем и СИЗО, в которых содержали и содержат украинцев. Из этих документов вытекает, что россияне активно используют уже имеющуюся систему тюрем и изоляторов. Не только на своих территориях, но и на оккупированных.

По уровню жестокости в отношении украинских пленников с СИЗО № 2 Таганрога может сравниться, например, колония № 7 в поселке Пакино Владимирской области РФ. В частности, там уже три года пребывает экс-мэр Херсона Владимир Николаенко, и как минимум весной прошлого года держали нашего коллегу Дмитрия Хилюка.

Из документов, которые мы имеем, вытекает, что в этой колонии по состоянию на осень 2024 года как минимум двое пленников погибли. А количество видов и типов пыток здесь переваливает за два десятка: здесь также били людей во время «приемки», заставляли петь русские песни и придумывать преступления, которых люди не совершали. Также местные тюремщики отличились имитацией расстрелов (с использованием холостых патронов) и запретом для пленников сидеть или лежать в камере в течение дня.

«Там сидеть вообще нельзя было. То есть ты целый день либо стоишь, либо ходишь. В основном ходишь, потому что даже стоять запрещали“, – рассказал нам один из бывших пленников.

Он вспоминает, что во время «приемки» их не особенно били. Но этому нашлось объяснение: мужчина оказался там в мае 2023-го, а 29 мая в колонию пустили представителей Красного креста.

«Красный крест должен был приехать, и нас не сильно били, чтобы ничего не было видно (следов побоев на теле, – "УП"). А после Красного креста все началось, как положено. Они и сами говорили типа: „Вы не думайте, что это вы так просто отделаетесь“. Во время проверок утром били. Во время прогулок – били. Если это пятница и мы бежим в баню – нас били. Заставляли имитировать однополые акты. Побить могли за что угодно, даже если сходил в туалет без их разрешения“, – рассказывал нам Игорь.

К издевательствам в поселке Пакино, по словам бывших пленников, приложили свои руки и местные тюремщики, и специальная тюремная полиция, ходившая на ротацию в промежутке между 15-25 числами каждого месяца. Наши источники в украинской разведке рассказали, что в этой колонии на ротации могли быть российские спецподразделения Федеральной службы исполнения наказаний из центральной части РФ, Северного Кавказа и Бурятии. Последние, вероятно, из спецподразделения «Стрелец», город Улан-Уде.

Также тюремщики пытали украинцев голодом и хлебом. Вот что об этом вспоминает Игорь: „Намеренно не давали хлеба и плохо кормили. А потом давали по хлебине каждому. Ты полбулки съедаешь и не можешь больше, организм не может справиться. Но тебя заставляют есть дальше. И у тебя потом диарея, рвота. Представьте, когда одновременно с этими симптомами 15 человек. И все происходит в камере без вентиляции. А работники колонии открывают окошко в двери и смеются“.

Что касается Пакино – отдельно стоит упомянуть медицинскую помощь. Точнее - её отсутствие. Как вытекает из свидетельств бывших пленников, в этой тюрьме началась эпидемия чесотки. Однако местный медперсонал, который как минимум до осени 2023-го возглавлял Андрей Левшин, на это не обращал внимания.

«У нас были большие гнойники, как 10 копеек. И через каждые 10 сантиметров все тело покрыто такими гнойниками. Их врач говорил, что этот клещ (который вызывает чесотку) живет в холоде. Поэтому эти клещи погибнут вместе с нами. Нас на прогулки зимой, в -20, на улицу выводили только в тапочках», – рассказал нам Игорь.

С марта 2022 года, то есть с начала полномасштабного вторжения, колонией № 7 в поселке Пакино руководит 41-летний Бахтиар Зайдуллин.

Освобожденные из плена также вспоминают фамилию Хавецкого – оперативного работника колонии, который издевался над украинцами. Вероятно, речь идет об Алексее Хавецком, заместителе начальника по безопасности и оперативной работе. Примечательно, что о нем упоминают и российские правозащитники, которые утверждают, что до перехода в пакинскую колонию № 7 он занимал аналогичную должность в колонии Владимира, где принимал участие в репрессиях в отношении Алексея Навального.

Некоторые пленники в Пакино из-за пыток и постоянных издевательств совершили самоубийства, некоторые – потеряли рассудок.

Окровавленная посуда в Мордовии

Еще одно место с условиями, сопоставимыми с Таганрогом, – колония № 10 в Мордовии. Украинской разведке известно как минимум о троих погибших там пленниках: из-за постоянных побоев и отсутствия медицинской помощи.

Количество видов пыток в этой колонии насчитывает более четырех (!) десятков. Помимо побоев во время «приемки» и ежедневных осмотров камер, тюремщики пытали пленников физическими упражнениями, такими как бег на месте в течение нескольких часов, приседаниями от 1000 до 2000 раз или же ходьбой на корточках.

Однако, в отличие от предыдущих тюрем, вероятно, местный персонал боялся, что кто-то всё-таки сможет установить их имена и фамилии. Так что здесь едва ли не все тюремщики ходили либо в балаклавах, либо в медицинских масках. Об этом нам рассказали бывшие заключённые из Мордовии.

«Здесь офицеры, которые приходили на проверку, они сами же и принимали активное участие в побоях. Нельзя было сидеть. Нельзя было говорить… На улице достаточно холодно, а из одежды у тебя трусы и стеклянная роба, которую выдали. Мы постоянно старались прижаться друг к другу, чтобы согреться. Но и этого делать не позволяли», – рассказал нам Сергей, один из бывших пленников.

Тюремщики внимательно следили за тем, чтобы пленники молчали. Если же охранники слышали, как украинцы между собой шепчутся – приказывали выставить руку в окно для раздачи еды и били по ней дубинками, деревянными палками, железными ключами. Сергей вспоминает, что однажды охрана колонии использовала половник, которым разливали еду: одному из пленников им разбили голову. Следующие 10 камер пленников получали еду из окровавленной посуды.

Он также вспоминает, что пленники в камерах не могли сходить в туалет без разрешения. За нарушение – побои. В камере запрещено было сидеть или лежать. Действовал запрет на разговоры. Тюремщики не давали людям достаточного количества мыла: Сергей вспоминает, что в его камере было 6 человек. На две недели они получали десятую часть от кусочка мыла.

«Мы как-то посчитали, что у нас на камеру дали 13 граммов мыла на неделю. Это даже раз в день помыть руки не хватит. А единственный антисептик, который там выдавали, - это хлорка. И вот ребята в качестве антисептика промывали ей раны. То есть ты делаешь себе химический ожог, но убиваешь инфекцию», – рассказал Сергей.

Пленные не знали ни имен, ни званий своих палачей. Так что иногда придумывали их сами. Например, за время пребывания Сергея в Мордовии ему запомнился «Катюша»: один из охранников, который заставлял пленников петь одноименную песню по несколько десятков раз в день.

«Мы могли петь её до 40 раз между завтраком и обедом. Он хотел сделать так, чтобы 11 камер пели эту песню синхронно и громко. И по нему было видно, что он получает удовольствие и гордится тем, что делает», – рассказал Сергей.

Наши источники в разведке установили, что к пыткам пленных украинцев здесь могут быть причастны два подразделения: «Тайфун» из Санкт-Петербурга и «Рысь» из Твери. Также в этой колонии заметили представителей спецподразделений службы исполнения наказаний с российского Дальнего Востока.

Руководителем колонии в Мордовии с марта 2024 года является 44-летний Александр Гнутов, который до назначения длительное время работал заместителем начальника этой же тюрьмы.

Колонии в поселке Пакино и в Мордовии – лишь небольшие примеры. Наши коллеги подсчитали, что пленников били, пытали электрическим током и в той или иной форме причиняли им физические страдания в 29 тюрьмах в России и на оккупированных территориях Украины.

В двух третях тюрем из этих 29 россияне использовали сексуальное насилие, удушение, физическое истощение пленённых и пытки огнем. В половине этих учреждений российская репрессивная система прибегала к психологическому давлению и идеологической обработке: пленных заставляли учить наизусть российский гимн, российские стихи и песни. Ещё в трети тюрем пленных пытали холодом и камерами-одиночками, в которых изолировали заключенных.

За этим перечнем стоят страшные и изобретательные пытки. Например, в одной из тюрем россияне «играли» украинскими пленниками в боулинг, бросая в них тяжёлые предметы. Тех, кто после таких ударов падал, дополнительно били. Или же «колесо фортуны», которое использовали в другой тюрьме: случайным образом тюремщики выбирали среди пленных людей, которых везли на симуляцию расстрелов.

***

В отчетах ООН и украинской разведки зафиксировано почти 700 случаев пыток: как единичных, так и групповых. Важно, что по состоянию на весну 2025 года мы знаем о систематических пытках в 29 местах несвободы.

Однако это не означает, что в других тюрьмах на территории РФ, где удерживают украинских пленников, не происходят подобные вещи. Просто, вероятно, об этом до сих пор никто не рассказывал.

Точное количество украинцев, которых удерживают в российском плену, неизвестно. В декабре 2024-го уполномоченный Верховной Рады по вопросам прав человека Дмитрий Лубинец заявлял, что может идти речь о 16 тысячах гражданских.

Что же касается военнопленных, 1 мая заместитель главы Офиса президента Ирина Верещук сообщила, что Россия удерживает примерно 8 тысяч украинских военных. Однако она подчеркнула, что во время обменов среди других возвращаются также и люди, которые официально были пропавшими без вести, то есть пребывание которых в плену Россия скрывала.

Причиной этого может быть то, что россияне не предоставляют информацию о пленённых украинских защитниках, а международные организации работают неэффективно.

Кроме того, есть ещё пропавшие без вести, которые могли попасть в российский плен или погибнуть. По данным Министерства внутренних дел, по состоянию на осень 2024 года эта цифра достигала 50 тысяч человек.

Авторы: Стас Козлюк, Евгений Будерацкий, Настя Горпинченко