Энергетический сектор Украины: зоны риска в преддверии зимы

Энергетический сектор Украины: зоны риска в преддверии зимы

В условиях трех лет агрессии гибридного типа, осуществляемой Россией против Украины, приобрел приоритетное значение выход на минимальный (близкий к нулевому) уровень энергетической зависимости от традиционных российских источников поставок энергоресурсов.

Необходима максимизация возможностей по диверсификации, а со временем и переход на обеспечение собственными энергоресурсами, где это возможно и экономически оправдано. Также важно не создавать новых зависимостей, особенно там, где их не было раньше, и не полагаться на уголь с оккупированных территорий и импорт электроэнергии из РФ, на что время от времени толкают правительство разнокалиберные лоббисты.

Газовый сектор продемонстрировал, как можно достигать цели минимизации зависимости от поставок с территории агрессора. 2014 год стал первым годом в истории украинской-российских газовых отношений, когда Украина, в результате газовой блокады со стороны «Газпрома» продолжительностью в 6 месяцев, обходилась без российского газа, начиная с 16 июня и до 11 декабря.

Зимний период 2015/2016 гг показал, что мы можем выдержать газовую блокаду даже в условиях зимы. С 25 ноября 2015 года Украина вообще не импортирует российский газ. «Пророчества» Кремля об энергетической катастрофе Украины без российского газа, а также срыве Украиной транзита газа в ЕС оказались лишь тезисами путинской пропаганды.

Зимние периоды 2014/2015 и 2015/2016 гг пройдены благодаря газу собственной добычи, реверсивным поставкам из ЕС, запасам в ПХГ. Основные показатели динамики потребления и импорта газа в текущем десятилетии свидетельствуют о неуклонном уменьшении влияния газового фактора на экономику и политику Украины.

* Без шельфовой добычи на Черном море

Несмотря на обретенную «газовую устойчивость» Украины, сценарий прерывания поставок газа в ЕС в течение зимнего периода, «Газпром» все еще оставляет в силе. Подтверждением подобных намерений являются длительные пульсации давления на основных газопроводах, по которым осуществляется транзит газа из РФ в ЕС.

В своем комментарии по этому поводу НАК «Нафтогаз Украины» предположил, что «Газпром» не в состоянии стабильно поддерживать давление в системе на необходимом уровне из-за неудовлетворительного состояния части российской газотранспортной инфраструктуры.

С 2011 года российская сторона прекратила публикацию данных по количеству аварийных ситуаций на традиционных газопроводах и вместо уделяет много внимания строительству новых газопроводов.

С приведенной оценкой можно согласиться, но этим не исчерпываются возможные объяснения пульсации газового давления. Другое объяснение, которое не исключает, а дополняет сказанное, заключается в том, что с российской стороны пытаются снова показать ненадежность ГТС Украины.

Очевидно, что расчет российской стороны заключался в том, что «Укртрансгаз» будет с такими же пульсациями давления передавать газ европейским потребителям на границе Украина - ЕС. Конечно, это вызвало бы недовольство европейцев и обрело бы вес настояние «Газпрома» на необходимости «Северного потока - 2» в результате «изношенности и аварийности ГТС Украины».

Статистика же свидетельствует об обратном - количество отказов на трубопроводах ГТС Украины имеет тенденцию к снижению.

«Газпром» не столь уж и прозрачен в предоставлении первичных данных. Его «Информаторий» дает обобщенную цифру: «... в среднем на российских магистральных газопроводах интенсивность аварий составляет 0,2 аварии в год на 1000 км». Если учесть, что протяженность газопроводов «Газпрома» по его же данным - 168 300 км, то несложно получить показатель 33,7 аварии в год. Если сравнить с усредненным данным «Укртрансгаза» за последние 5 лет - в среднем 29 аварий в год - это российский показатель явно уступает украинскому.

Еще одно объяснение - «Газпром» попал «в ножницы». Европейские потребители покупают у «Газпрома» меньше газа, чем обычно, а у него и при нормальных объемах закупок существует профицит газотранспортных мощностей - то есть ситуация, когда труб больше, чем газа для них.

Поэтому он не в состоянии технически поддерживать стабильное давление в своей системе. Не исключено, что это используется «Газпромом» для перехода к реализации «плана Миллера», который был обнародован им на Петербургском международном экономическом форуме 16 июня 2016 года.

По словам Миллера, к 2020 году должны быть ликвидированы 4300 км трубопроводов и 62 компрессорных цеха, обслуживающих подачу природного газа в направлении Украины, а к 2030 году еще 10 700 км труб. Трубы и компрессоры, мол, изношены, поэтому придется их демонтировать, а вместо этого - хочет или не хочет Европа - перейти на другие маршруты, в частности, трансбалтийский и трансчерноморские, которые «Газпром» готовит. Эдакий силовой односторонний способ надавить на ЕС и Украину и поставить их перед фактом, без всякого согласования таких действий.

В отличие от газового сектора, положение в электроэнергетическом остается неоднозначным. С одной стороны, достигнут прогресс с точки зрения уменьшения угольной зависимости тепловой энергетики с учетом того, что антрацитовые шахты находятся на оккупированной территории.

Достигнуто это за счет максимально возможного на данном этапе увеличения доли производства электроэнергии на АЭС и сокращения объемов производства угольной генерации. В 2015 году доля АЭС в производстве электроэнергии составила 55,7% (для сравнения в 2014-м было 48,7%).

С одной стороны - это положительный аспект, с другой стороны имеем сокращение маневровых мощностей тепловой энергетики, что является серьезным вызовом для стабильной работы Объединенной энергосистемы (ОЭС). Особенно, когда атомная генерация является базовой и обстоятельств, когда существует высокая вероятность кибер-атак со стороны врага - достаточно вспомнить 23 декабря 2015 года.

Следовательно, доля атомной генерации в настоящее время является чрезвычайно важной для обеспечения электроэнергетического баланса. Планы «Энергоатома» по увеличению использования топливных сборок от альтернативного поставщика Westinghouse Electric Company, которые постепенно воплощаются в жизнь после двухлетних проволочек, вызывают пропагандистский поток из Москвы о якобы резком росте аварийности на украинских АЭС. Госатомрегулирование убедительно опроверг российские информационные вбросы, представив сравнительный анализ статистики нарушений на АЭС Украины и РФ:

Причем, в 2015 году все 15 нарушений на энергоблоках АЭС Украины по международной шкале INES классифицированы нулевым уровнем (не существенно для безопасности), в то время как 3 из 35 инцидентов на российских АЭС имели первый уровень (аномальная ситуация, выходящая за пределы допустимого в эксплуатации).

Следовательно, и по атомно-энергетическому комплексу, и по газотранспортному Россия уступает Украине в показателях надежности. Но пропагандистски все подается с точностью до наоборот. Более того, все это объясняет системность действий российской стороны по дискредитации критически важной энергетической инфраструктуры Украины с целью продемонстрировать незаменимость России, российских технологий и маршрутов для Европы, ее энергетической безопасности.

Энергетическая безопасность Украины в обстоятельствах снижение значимости газа и угля как первичных энергоресурсов, сейчас в большей степени сосредоточена в надежности и стабильности функционирования Объединенной энергетической системы. Ядро электрогенерации - АЭС. Бесперебойность и эффективность атомной энергетики зависит от диверсификации поставок топлива, технологической диверсификации и надежной кибер-защиты.

Следует также подумать над защитой критической энергетической инфраструктуры. Особенно там, где находится «энергетическое сердце» Украины - Энергодар, а также уязвимые элементы - центры диспетчерского управления и технологической связи «Укрэнерго», «Энергоатома», «Укртрансгаза». Особенно - над кибер-защитой. В условиях гибридной войны это приобретает особое значение.

По оценкам Центра «Стратегия ХХI», кибер-атаки 23 декабря 2015 года были своеобразной разведкой боем, репетицией операции с кибер-ударом по ОЭС Украины в некое «время «Х», что при неблагоприятных обстоятельствах (пик зимнего потребления в условиях низких температур) создаст риски и для стабильной работы АЭС.

События второй половины 2014-го - 2015 г., связанные с уничтожением объектов железнодорожной, угольной и газотранспортной инфраструктуры, еще раз продемонстрировали практическую имплементацию тезисов начальника Генерального штаба ВС РФ В. Герасимова о новых формах и способах ведения войны через «снижение военно-экономического потенциала государства поражением критически принципиальных объектов его военной и гражданской инфраструктуры в кратчайшие сроки».

По экспертным оценкам врага, «ахиллесова пята» генерации в ОЭС Украины - в Энергодаре Запорожской области, где суммарная мощность комплекса атомной и тепловой генерации составляет 9,6 ГВт. По их замыслу, действия, совмещенные с кибер-атакой против системы оперативного диспетчерского управления ОЭС Украины, приведет к «системной аварии в масштабах всей Объединенной энергосистемы».

В сфере защиты критической энергетической инфраструктуры давно существует пространство для сотрудничества с Центром передового опыта НАТО по энергетической безопасности. Пока такое сотрудничество ограничивается лишь экспертным уровнем. Для этого Украине стоило бы присоединиться к работе Центра по примеру Грузии, которая, как и Украина, в прошлом на себе почувствовала действие «энергетического оружия» России. Однако в правительстве не спешат, занимаясь традиционным бюрократическим «футболом» ответственности.

Еще одна негативная тенденция - энергетика фрагментируется, точнее - ее фрагментируют и растягивают по олигархическим империям, каждая из которых работает на свою энергосамодостатность и не мыслит комплексно и стратегически в масштабах страны. При таких обстоятельствах, понятие топливно-энергетический комплекс вскоре перестанет существовать. Зато останутся «запчасти».

Зимний период 2016-2017 приближается. Поэтому главное внимание должно быть сосредоточено на максимизации (в пределах разумного) запасов газа, ядерного топлива, нефтепродуктов и угля. Не менее важно в период реформирования компаний энергетического сектора сохранить управляемость ими и не позволить частным монополиям шантажировать правительство, навязывая свою тарифную политику и паразитируя на атомной генерации.

Михаил Гончар, президент Центра глобалистики «Стратегия ХХI»; опубликовано на сайте CACDS