Народный Герой Украины Алена Шевцова, перенесшая месяц назад пересадку почки, вернулась к помощи бойцам на передовой

Народный Герой Украины Алена Шевцова, перенесшая месяц назад пересадку почки, вернулась к помощи бойцам на передовой

Активно помогающая армии и пытающаяся изменить законодательство Украины в сфере пересадки органов киевлянка после трансплантации еще усерднее занялась всеми этими вопросами. "Легко кричать "зрада", сложнее делать то, что зависит именно от тебя", – говорит Алена.

В минской клинике Алена сделала всего несколько снимков. Включая это "селфи"



"ЗАЧЕМ КОМУ-ТО ЖАЛОВАТЬСЯ? Я СВОИ ПРОБЛЕМЫ ПРИВЫКЛА РЕШАТЬ САМА" 

Прошел всего месяц после операции, а Алена уже снова мотается на встречи, решает вопросы, составляет документы... Для нее не существует слов: "не могу" и "устала", "не знаю" и "я занята". Разве что предупреждает: "Я не могу находиться в закрытом помещении, где много людей". И если видит, что кто-то хоть немного простужен, достает медицинскую маску и надевает ее. Ей нельзя болеть. После пересадки почки, которую киевская юрист, известная волонтер, за свою работу получившая орден "Народный герой Украины", перенесла в белорусской клинике, ее иммунную систему подавляют с помощью специальных препаратов, чтобы не отторгся пересаженный орган. А это значит, что она сама стала уязвимой для любой инфекции и вирусов. 

– После того, как восемь лет назад у меня перестали работать почки, я трижды в неделю ездила на процедуры гемодиализа – это когда шлаки из организма выводят с помощью аппарата "искусственная почка", – рассказывает Алена. – Для этого необходимо четыре-пять часов. За это время всю кровь пропускают через фильтры и мембраны аппарата. Естественно, что вместе со шлаками уходят и полезные вещества. У всех, кто проходит процедуру, низкий уровень гемоглобина, очень часто падает давление. Вымывается и кальций, из-за чего кости становятся хрупкими. Препараты, разжижающие кровь, плохо сказываются на работе желудка. Полтора года назад у меня произошло мощное кровотечение, едва спасли... А этой осенью я стала чувствовать, как во время процедур из меня буквально уходит жизнь. Мне было очень плохо. Я слабела... И это притом, что все годы я поддерживала себя с помощью дополнительных лекарств. Но у любого организма есть ресурс, мой начал истощаться.

Несмотря на это, Алена не щадила себя, не позволяла расслабиться и отдохнуть. Она продолжала активно помогать армии, покупая для разных подразделений оптику, джипы. Причем не раз перегоняла машины в зону АТО лично. 

– Во-первых, я вредная и недоверчивая, поэтому мне всякий раз нужно самой удостовериться, что купленный на собранные со всего мира деньги джип попал в нужные руки, что он будет ездить по передовой, помогая ребятам защищать Украину, а не возить командиров в мирной зоне. Да и всегда лучше лично узнать о потребностях ребят, увидеть, как они живут, налажен ли их быт, получили ли все то, что есть на складах Министерства обороны.

– А как же твои процедуры по очистке крови?

– Я все продумала, – смеется Алена. – Выезжала из Киева на восток в пятницу после процедуры. К ночи либо под утро субботы добиралась непосредственно к ребятам. За субботу и воскресенье объезжала несколько подразделений, а в понедельник уже была в Киеве на очередной процедуре. Не раз, задержавшись или почувствовав себя плохо, заезжала в Запорожье – с руководителем центра гемодиализа Сергеем Николенко знакома давно. Ездила к нему сдавать анализы, чтобы в случае появления донорской почки, подходящей по параметрам мне, он мог меня вызвать на операцию. Он познакомил меня со своими коллегами в Мариуполе и Бердянске, куда я тоже не раз приезжала в срочном порядке на гемодиализ.



За две недели до операции Алена побывала на церемонии награждения орденом "Народный герой Украины" в Краматорске, где познакомилась с замечательной артисткой Адой Роговцевой, которая вручала награды, и ее дочерью Катериной

И при этом Алена никому никогда не пожаловалась, не рассказала о своих проблемах. Уверена, что многие бойцы, хорошо знающие всегда улыбающуюся и позитивно настроенную Алену, читая о ее болезни, удивятся. 

– Ну а зачем кому-то жаловаться? Я свои проблемы привыкла решать сама, – говорит моя собеседница.

"ЕСЛИ УДАСТСЯ "ВЫГРЕСТИ" ИЗ ЭТОЙ СИТУАЦИИ, ЗНАЧИТ, ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО. ЕСЛИ НЕТ –  ВЕРНУСЬ В РОДНОЕ СЕЛО В ЖИТОМИРСКОЙ ОБЛАСТИ, К МАМЕ. БУДУ ДОЖИВАТЬ"

...Когда Алене поставили диагноз, она только нашла работу в Киеве. У нее не было ни жилья, ни мужа, который  подставил бы свое плечо. Только маленький сын и мама-пенсионерка. 

— Я сначала не соглашалась на диализ, – рассказывает Алена. – Просила: лечите меня любыми методами, но только не подключайте к аппарату "искусственная почка". Знала, что как только это произойдет, буду привязана к процедуре диализа. Но процесс невозможно было остановить. Пытаясь отдалить диализ, я сидела на самых разных диетах. Мама искала рецепты народной медицины, я пила разные отвары трав. В итоге это привело к коме, которая длилась неделю. Сосуды и сердце не выдержали – столько жидкости при больных почках употреблять категорически нельзя. После этого без диализа обходиться было невозможно. Первую процедуру я прошла в канун Нового 2008 года. С тех пор трижды в неделю по четыре часа проводила в клинике.

На те деньги, которые были у Алены, она сняла квартиру и решила: "Если удастся "выгрести" из этой ситуации, значит, все будет хорошо. Если нет – вернусь в родное село в Житомирской области, к маме. Буду доживать…" Алена выгребла. Мало того, что она стала зарабатывать достаточно, чтобы платить за съемное жилье, но вскоре и маму перевезла. Поняв, что в Украине, где закон "О трансплантации" не работает, а пересадки делают крайне редко, скорее, как исключение, чем правило, Алена начала искать клиники за рубежом. 

– Еще несколько лет назад трансплантация почки в Белоруссии стоила 20 тысяч долларов, а теперь – 75, – говорит моя собеседница. – Я благодарна владельцу юридической компании, в которой работала. Он позволил мне заниматься только большими серьезными делами. Я же финансовый юрист. Вскоре я стала его компаньоном. Первый раз я поехала в минский трансплантационный центр пять лет назад, сдала там все анализы, стала на учет. И с тех пор регулярно ездила в соседнюю страну – подтверждать, что я заинтересована в операции. Тогда когда у нас начался Майдан, а затем война, прекратила кататься туда-сюда. Честно? Стало жалко денег, которые тратила впустую. А пятьсот долларов – именно во столько обходилась одна поездка – я вполне могла потратить на армию. Это было куда полезнее.

Год назад Алена снова отправилась в Минск, снова сдала анализы. Удостоверилась, что ее фамилия есть в листе ожидания. 

– Признаюсь, что я очень надеялась, что мне операцию все же сделают в Украине, – серьезнеет Алена. – У нас есть прекрасные специалисты, умеющие делать трансплантацию. Мы с ними знакомы. Но за последние годы вместо того, чтобы развивать эту отрасль медицины, ее, такое впечатление, целенаправленно уничтожают. Кроме несовершенной законодательной базы, у нас еще и постоянно возникают скандалы, связанные с этими врачами. "Черные трансплантологи, которые разбирают маленьких детей на органы". А в связи с войной и вовсе нарисовали картинку, что врачи ходят по полю боя с ведром в руках и в них собирают почки у погибших. Я-то понимаю, что это бред, а обыватель, который никогда не сталкивался с проблемой, тут же поверит. И разубедить его, что все делается только в специальных центрах, что больных не так уж и много, и историю каждого донорского органа можно проследить, очень сложно. Но я готова этим заниматься. Потому что мне повезло. Мне почку пересадили, а ведь сколько людей осталось на гемодиализе, которые не верят, что им сделают такую операцию и вернут к нормальной жизни.

"ЕСЛИ СЕГОДНЯ НЕ ИЗМЕНИТЬ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО И НЕ ДАТЬ ВОЗМОЖНОСТЬ ВРАЧАМ СПАСАТЬ БОЛЬНЫХ ЛЮДЕЙ, ЧЕРЕЗ ДЕСЯТЬ ЛЕТ ЭТА ОТРАСЛЬ МЕДИЦИНЫ В УКРАИНЕ ПРОСТО УМРЕТ"

Самое парадоксальное в истории Алены, что, несмотря на переведенные в клинику деньги, ее очередь все никак не наступала. Последний год киевлянка активно напоминала о себе, приезжала на обследования. Но тот самый долгожданный звонок никак не звучал. Для того, чтобы это произошло, понадобилось вмешательство сильных мира сего. 

Сначала достучаться до министра здравоохранения и президента страны пытался сын Алены. Ему было 12 лет, когда он в тайне от мамы, написал письмо, а бабушка его разослала куда только могла: "Помогите спасти жизнь моей маме! Меня зовут Денис. Мне 12 лет. Я единственный мужчина в нашей маленькой семье. Моя мечта – чтобы мама победила смертельно опасную болезнь. Маме нужна операция по пересадке почки. В Украине ее провести невозможно из-за отсутствия донора. Я еще совсем маленький, а бабушка пенсионерка, она не может отдать свой орган для мамы. Если врачи не захотят брать у меня орган, попрошу, чтобы разрешение дал президент". Тогда голос подростка никто не услышал, хотя Алена, узнав о таком письме, была невероятно растрогана.

Алена с сыном Денисом, который в 2016 году стал курсантом военного училища имени Богуна. Кстати, его начальник – Герой Украины Игорь Гордийчук тоже ходатайствовал о том, чтобы как можно скорее маме его курсанта, возглавляющей родительский комитет, сделали операцию. 

В марте прошлого года Алена Шевцова получила негосударственную награду "Народный герой Украины". Во время представления киевлянки, сидящие в зале люди услышали историю этой хрупкой женщины и после награждения стали спрашивать: чем же помочь Алене, что мы можем сделать? 

Алена сразу после получения награды Народный герой Украины в Черновцах. Ее представлял ее друг – комбат 72-й бригады Андрей Жук (слева), который этим летом погиб в зоне АТО

Два месяца назад, узнав, что состояние героини ухудшается, что она стала совсем слабой, пять Героев Украины, получившие награды за участие в событиях на востоке Украины, Народные герои Украины, известные волонтеры начали обращаться в разные фонды. И в одном, который активно сотрудничает с белорусами, согласились передать письмо белорусским трансплантологам. Сложно сказать, это ли повлияло на ситуацию, или все же подошла очередь Алены, но произошло настоящее чудо. 

– Мне позвонили накануне Дня святого Николая, – улыбается Алена. – Сказали, что есть подходящая для меня почка, и мне нужно успеть прибыть в клинику до 20.00 следующего дня. В тот момент я как раз заходила на концерт Сергея Притулы. Но ничего не посмотрела. Тут же уехала собираться. Сразу решили, что со мной поедет мама. Ночью не смогла заснуть – нервничала. Утром взяла билеты на самолет, и уже днем мы прилетели в Минск. В клинике все происходило очень быстро. Я ни о чем не успела врачей расспросить. У меня взяли анализы, сделали несколько исследований и повезли в операционную. Проснулась я в четыре утра от того, что очень хотелось пить. Вся была в трубочках, из-за которых сутки не могла пошевелиться. Но уже на следующий день после пересадки меня перевели в обычную палату, разрешили вставать. Первые пять дней, конечно, было сложно. Даже ходила с трудом. Невозможно было не обратить внимание на то, как много операций там проводят. В соседней палате лежал трехлетний ребенок, которому пересадили печень. Познакомилась я с девушкой, которая всего месяц была на диализе – и ей уже сделали пересадку. Молодым людям там стараются делать трансплантацию в первую очередь, чтоб они не становились заложниками больницы, в продолжали нормально жить, работать. Еще была женщина, которая перенесла уже вторую пересадку почки. Белорусские специалисты накопили уже такой большой опыт, что начали делать пересадки людям с сахарным диабетом, что еще недавно являлось противопоказанием для операции. Много в клинике пациентов, приехавших из стран бывшего Советского Союза: Казахстана, Грузии, России.

Двухнедельное пребывание в клинике меня заставило еще раз оценить ситуацию с трансплантологией в нашей стране. И я хорошо понимаю, если сегодня не изменить законодательство и не дать возможность врачам спасать больных людей, через десять лет эта отрасль медицины в Украине просто умрет. У нас до сих пор нет реестра нуждающихся в пересадке органов. Не создается и система, в которую можно было заносить имена людей, готовых после своей смерти стать донорами. Нам ничего не нужно придумывать, а просто использовать опыт наших соседей, которые за пять лет создали и развили трансплантологию в своей стране. Меня очень злит ситуация, что мы должны лечиться за границей, финансируя чужую медицину. Я же знаю много примеров, когда люди, проходившие диализ, от отчаяния нелегально уезжали в страны Европы. Галя, жившая здесь только на пенсию и понимавшая, что никогда не соберет нужную на операцию сумму, уехала в Испанию со словами: "Какая разница, где я умру. А там хоть попытаюсь зацепиться". Ей повезло. Она нашла работу, ей дали жилье и уже поставили в очередь на операцию. 

– Алена, ты знаешь, кто стал донором почки для тебя?

– Очень хотела бы узнать все, что возможно – возраст, кем работал, как погиб... Но это закрытая информация. Мне сказали только одно: это был мужчина. И в реанимации мне снился сон, как будто я беседую с незнакомым человеком, у которого размыты черты лица... Пересаженную почку я не чувствую. По привычке не назначаю никаких встреч в понедельник, среду и пятницу. В эти дни я была занята гемодиализом. А еще я по-прежнему стараюсь мало пить жидкости, ведь между процедурами мне нельзя было употреблять слишком много воды, чаев, кофе... Чтобы заполнить освободившееся время, записалась на курсы английского языка и бухгалтеров. Нужно развиваться. И дальше буду работать в совете волонтеров при министерстве обороны. Чтобы улучшить ситуацию в стране, нужно не ждать решений и действий от кого-то, а работать самим. За нас никто ничего делать не будет.

Алена подала документы, чтобы войти в рабочую группу при киевской мэрии, которая занимается вопросами больных на гемодиализе.

– Я не могу бросить людей, с которыми годами лежала на соседних койках во время процедур, – говорит Алена. – Нужно продолжать заниматься документами больных и завалить Министерство здравоохранения заявлениями с просьбами оплатить операцию за границей. Может, если таких просьб будет много, чиновники наконец-то поймут, что проблему нужно решать. Также есть идея собрать пациентов и подать иск в Европейский суд по правам человека – за геноцид больных людей. Когда я уехала на операцию, во время диализа погиб мужчина, который обычно проходил процедуру рядом со мной... 19-летний парнишка, у которого на глазах все произошло и который до этого боялся операции пересадки почки, после случившегося решил искать возможность уехать на трансплантацию. Вместо того, чтобы как можно скорее оперировать таких людей, продлевая им жизнь, у нас увеличивается количество диализных мест, давая возможность зарабатывать на расходных материалах фармацевтическим компаниям. У украинских больных нет выбора – проходить диализ или сделать операцию. Они все становятся инвалидами, не могут работать, их проблемы ложатся на плечи родственников. Так, как мне, везет, единицам... И я, сколько у меня есть сил, буду пытаться изменить эту ситуацию. 

Виолетта Киртока, "Цензор.НЕТ"