Аркадий Бабченко: Жалость − это эмоционально затратное состояние. Это − действие

Аркадий Бабченко: Жалость − это эмоционально затратное состояние. Это − действие

Я уже тысячу раз разжевывал свою позицию, но каждый раз приходится разжевывать заново. Тем более, раз уж у нас с Екатериной Шульман состоялась такая дискуссия. Еще раз о вещах, на мой взгляд, очевидных.

Екатерина Шульман: Слушайте, у вас вечно какой-то список причин, почему можно не жалеть людей, которые умерли. Это уже принимает форму навязчивой идеи.

Я: Слушайте, это у вас у всех уже принимает форму навязчивой идеи, что все обязаны всех жалеть и только Бабченко не жалеет никого. Я не знал этого человека. Я не испытывал к нему никаких чувств. Я не мог их испытывать и не могу испытывать теперь. Это совершенно чужой мне человек. Который прожил бы свою жизнь в десяти тысячах километрах от меня, мы бы с ним умерли по разные стороны океана и никто из нас никогда никого бы так и не пожалел. Единственные мысли, которые из этой истории человек должен вынести − 1. диктатуры должны быть разрушены, 2. не стоить совать пальцы в розетку, 3. если тебя предупреждают, что это опасно − это и вправду может быть опасно. В мире семь миллиардов человек. Я могу испытывать какие-бы то ни было чувства − в том числе и жалость − только к очень ограниченному числу из них. Как и ЛЮБОЙ ДРУГОЙ ЧЕЛОВЕК. Потому что так устроен наш мозг. Он эволюционировал под группы в несколько десятков, максимум сотен особей. Но не миллиардов. Жалость − это не просто поохать, воздев руки к небу. Жалость − это эмоционально затратное состояние. Это − действие. Жалость только тогда жалость, когда она выливается в некое продолжение. Мне жалко бездомную собаку − я кормлю её. Мне жалко порезавшего руку ребенка − я бинтую её. Мне жалко раненого − я взваливаю его на горбину и выношу из-под огня. Мне жалко детей в Африке, я встаю и везу им гуманитарку. Мне жалко убитого в КНДР студента − я иду к посольству КНДР и закидываю его тухлыми яйцами. Жалеешь − помогай. А если ты жалеешь все семь миллиардов − значит, ты не жалеешь никого. Знать и не делать − хуже, чем не знать. По-настоящему этого человека жалел я, когда годами рассказывал и предупреждал о том, что диктатуры − это дерьмо, и не надо с ними играться. Все остальное − показуха.

Добавлю вдогон, пожалуй. Позиция «я поохал в Фейсбуке сегодня об одних, завтра о других, следовательно, я хороший» − по-моему, самая лицемерная. А в соцсетях, с их гигантски выросшим потоком информации, это вообще превратилось в какой-то конвейр по жалости. Утром проснулся, прочитал про очередную трагедию − землетрясение или катастрофу − выразил соболезнование, поехал на работу − вечером уже и забыл, кого мы сегодня жалели-то. Я уверен, уже никто и не помнит, кого он жалел на прошлой неделе, не то что пару месяцев назад. Дело в том, что мне вот, например, если я попаду в беду, ахи-охи в фейсбуке будут совершенно не нужны. Мне будет нужна конкретная помощь. Жалеешь? Становись рядом, давай мне свое плечо. Вот за это тебе реально большое человеческое спасибо, дружище. А так, если вы поахали, я не поахал, а результат все равно один − так какая разница?

Любой великий актер, гениальная поэтесса, музыканты, режиссеры, святые и кто там еще, с момента, как только начинают поддерживать оккупационные захватнические имперские войны, приведшие к десяти тысячам смертей - как бы это сказать помягче - в общем, для меня перестают существовать. Со всеми своими гениальными ролями и стихами.
Крымнаш? Родная гавань? Убивать бандерофашистов? Все не так однозначно? Притесняют русских? Встали с колен? В топку.
И плевать, что он там сыграл и написал до этого.
Доклад закончил.

Аркадий Бабченко