«Абитуриент, поступавший в наш колледж, заявил, что по национальности он малорос»

«Как-то я присутствовал на совещании в „министерстве образования ДНР“, где Денис Пушилин предложил учредить движение „захарята“ — по типу советских „октябрят“. „А власть переменится, „пушилят“ заведут“, — думал я, едва сдерживая смех». интервью с человеком «из-за поребрика».

Вышедший из застенков боевиков «ДНР» в ходе большого обмена 27 декабря минувшего года бывший директор колледжа при Донецкой академии автомобильного транспорта Валерий Недосекин рассказал изданию «Факты» о пережитом.

— Валерий, вы решили остаться в столице, а ваши близкие пока — в Донецке. Не жалуются ли они на прессинг со стороны «министерства госбезопасности ДНР»?

— Нет, им после моего освобождения не угрожали, но передали настоятельную просьбу «МГБ»: «Нигде ничего не говорить». О чем именно не говорить, не уточняли. Возможно, о том, что нас, освобожденных по обмену, в Украине кормили-лечили, а не бросили в «фильтрационные лагеря»? И правительство, и волонтеры помогают нам интегрироваться в мирную жизнь.

А вот судьба тех, кто ушел по обмену в Донецк, доподлинно неизвестна. Но уже шестого января на форумах приверженцев «ДНР» появились сообщения о том, что из Донецкой больницы профзаболеваний, куда поместили вернувшихся на Донбасс, сотрудники «МГБ» вывезли одного из них — некоего Максима Гармаша, и с тех пор мужчину больше никто не видел. Еще нескольким его товарищам не отдают документы, заставляя идти на фронт. Такие сообщения появились в социальной сети.

Со своей семьей я сейчас связываюсь по скайпу — телефонную связь ведь пока так и не восстановили. Уход с оккупированных территорий последнего украинского мобильного оператора еще раз напомнил жителям ОРДЛО, что все они — заложники оккупантов, в том числе и их пособники. Я с одним таким сидел — он утверждал, мол, его бросили «на подвал» по навету, несмотря на то, что он предан «ДНР». «Мы с женой, — объяснял, — когда погиб „Моторола“ плакали, погиб „Гиви“ — плакали». Но, как видим, это ему никак не «зачлось».

dqxikeidqxidqrant

Последние минуты в неволе: бывших заложников (Валерий Недосекин — крайний справа) выгрузили из автозака в Горловке и готовятся переправить на украинскую сторону, где их с нетерпением ждут

— Почему вы не выехали на безопасную территорию раньше?

— С самого начала «русской весны» на Донбассе я понимал и говорил об этом близким, что нам все же придется стать вынужденным переселенцами. Так и случилось — мне теперь въезд в родной город закрыт. Сразу уехать мы не решались, так как наши с женой мамы немолоды и нездоровы. А еще у нас двое детей. Младшей дочке-школьнице 11 лет. Старшая — в 2016-м поступила в вуз в Харькове. Мы с ней к поступлению готовились, занимались дистанционно по украинским программам, выезжали сдавать внешнее независимое оценивание. Я еще успел отвезти ее к месту учебы, обустроить в общежитии. А в октябре 2016-го меня бросили «на подвал» и объявили украинским шпионом.

Еще одна причина, по которой оставался в Донецке: колледж, где я работал директором, является структурным подразделением коммерческого заведения — Донецкой академии автомобильного транспорта, которая никуда не переехала. На переезд частного вуза нужна воля первого руководителя и большинства членов коллектива. А таковой не было.

Многие на Донбассе, кто «не звал Путина», в надежде на скорое освобождение «партизанили». Старались рассказывать соотечественникам о подлинном положении дел в ОРДЛО. Я вот «допартизанился». Когда меня выследили и захватили, сотрудники так называемого «МГБ» даже «посочувствовали»: «Как ты так долго терпел — с твоей-то позицией?»

«В октябре 2016-го меня бросили „на подвал“ и объявили украинским шпионом», — говорит Валерий Недосекин

— Подразумевается — «терпел» жизнь в «республике»?

— Да. До того как меня упекли «на подвал», я как руководитель учебного заведения обязан был обеспечивать явку «массовки» на различные мероприятия. Все работники системы образования, учащиеся и студенты в «ДНР» (равно как и в «ЛНР»), а также другие бюджетники обязаны играть роль статистов на митингах. Некоторые ходили на такие сборища охотно. Думаю, абитуриент, который пришел к нам поступать на заочное отделение и заявил, что он по национальности... малорос, был как раз из тех, кто посещал подобные мероприятия по зову сердца. При этом парень продолжал пользоваться паспортом гражданина Украины.

Нежелающим ходить на эти сборища я подсказывал, как можно их избежать. И сам по возможности избегал. Например, когда велели «обеспечить явку» на похороны «Моторолы», оказалось, что не таким уж «всенародно известным и любимым» он был. Некоторые учащиеся спрашивали у меня: «А кто такой „Моторола“? Почему мы должны идти на его похороны?» Я откровенно намекнул им, что главное «выйти строем», затем можно и «потеряться».

Если мне не удавалось пропустить особо тошнотворные акции, то снимал все, что видел, и делал пометки в блокноте. А когда учащиеся на занятиях спрашивали о перспективах «Л/ДНР», говорил, что нет у этих территорий никаких перспектив без возвращения в законодательное поле Украины.

Кто-то сообщил об этом в «МГБ». Да и снимки, которые я размещал в социальной сети со своими комментариями, тоже не остались незамеченными. Блокнот и всю технику у меня изъяли, но в Сети-то мои записи остались.

— А что вы снимали?

— Реинкарнацию СССР на фоне опустения и обнищания города. Двухкилометровую колонну снятых с маршрутов междугородних и рейсовых автобусов, которыми были заставлены все улицы ниже площади Ленина, где обычно и собирали «дээнэровские» шабаши. Бюджетников — их метко окрестили «подставками под флажки» — свозили даже... троллейбусами, видел я и такое.

На все мероприятия георгиевские ленточки и прочая российская и советская символика поставлялись, наверное, тоннами. Это же сколько времени ткацкие и швейные фабрики в России должны были работать без остановки, чтобы наклепать такое количество реквизита! «Русскую весну» в Украине соседняя страна явно готовила не один год.

Валерий Недосекин: «На все „дээнэровские“ мероприятия георгиевские ленточки, флаги и прочая символика поставлялись тоннами. „Русскую весну“ в Украине соседняя страна явно готовила не один год»

— Фанаты «русского мира» «креативили» как могли, — продолжает собеседник. — Разукрашивали свои автомобили в «колорадские» цвета, клеили на них надписи «На Киев!», «На Вашингтон!», «На Берлин!» Лепили такое даже на немецкие иномарки. Меня же больше всего позабавил автомобиль-развалюха сразу с двумя наклейками — и «СССР», и «ДНР».

Такие фотографии и подписи к ним Валерий Недосекин распространял в соцсетях

— Сами пропагандисты «русского мира» верят в то, что местные жители хотят возрождения СССР?

— По моим наблюдениям, оккупанты понимают, что большинство населения возврата в прошлое не хочет. Но, отрабатывая свой хлеб, они продолжают пропагандировать «вчерашний день». Как-то я присутствовал на совещании в «министерстве образования ДНР», где Денис Пушилинпредложил учредить движение «захарята» — по типу советских «октябрят». «А власть переменится, „пушилят“ заведут», — думал я, едва сдерживая смех.

При этом оккупанты откровенно угрожают: мы, дескать, Донбасс захватили, отсюда не уйдем и будем диктовать вам свою волю, выбора уже нет — «братья навек». Однажды ректор академии отправила меня на собрание упомянутого движения. Там прибывший в Донецк российский пропагандист заявил: «Я знаю, что 70 процентов местных жителей, и даже собравшихся в этом зале, ждут Украину. Но мы сделаем все, чтобы не допустить ее возвращения».

Валерий Недосекин: «Я фиксировал реинкарнацию СССР на фоне опустения и обнищания города». Донецкая автостанция в час пик

Военная техника на улицах опустевшего города. Фото Валерия Недосекина

— Вашему колледжу и академии, где обучение платное, удается набирать абитуриентов?

— Последние три года во всех учебных заведениях в ОРДЛО недобор. В некоторые вузы брали абитуриентов, которые не сдали ЕГЭ (единый государственный экзамен) и ГИА (государственную итоговую аттестацию) — их ввели на оккупированной территории в соответствии с российскими стандартами.

Наши аудитории тоже опустели. В предвоенные годы колледж принимал на первый курс до 100 человек. В 2014-м, в период активных боевых действий, мы потеряли многих слушателей и большую часть первокурсников. В 2015-м приняли 30 человек, в 2016-м — 24.

В академии набирать людей на заочную форму обучения последние три года удавалось за счет участников незаконных вооруженных формирований. Их принимают в любое учебное заведение в «Л/ДНР» практически вне конкурса. Диплом о высшем образовании им нужен для того, чтобы в перспективе получить офицерское звание.

Последние два года я сам отговаривал абитуриентов поступать на те отделения, где основные предметы читать уже некому — преподаватели разъехались. Кроме того, в соответствии с российскими стандартами колледжи и техникумы в ОРДЛО теперь выведены из системы высшего образования и приравнены к профтехучилищам. Поэтому выдача российского аттестата тем, кто закончил ПТУ, колледж или техникум, не предусмотрена. А с «дээнэровским» аттестатом можно продолжать обучение только здесь же — на территории «ДНР». По окончании академии желающие могут выехать в Россию и защитить диплом в тамошнем вузе. Если на это, конечно, есть средства.

«Ихтамнеты» в Донецке. Фото Валерия Недосекина

— Схему выдачи российских дипломов в ОРДЛО стали налаживать еще в 2015-м, —продолжает собеседник. — Донецкие студенты теперь едут защищать дипломы в соседнюю страну — их как-то «параллельно» зачисляют в российские вузы, с которыми есть договоренность. Полагаю, что законной такая схема быть не может. Разве можно считать легитимным международный «межвузовский» договор у государства Российская Федерация с несуществующей на карте мира «республикой»? Тем не менее донецкие студенты сдают экзамены и получают дипломы российских вузов. Не знаю, насколько эти документы подлинные. Мне не довелось держать такой диплом в руках, чтобы проверить его по единому российскому реестру.

Появилась и новая тенденция — в донецкие высшие учебные заведения (в большей степени на заочную форму обучения) стали поступать граждане России. Их привлекает отсутствие конкуренции и дешевизна — плата за обучение в коммерческих вузах Донецка три года не повышалась, в том числе и для иностранных граждан.

Так что количество «молодых специалистов», которые получили свои незаконные дипломы, с каждым годом оккупации растет как в ОРДЛО, так и в России.

— Не сочтите за пафос, но трудно быть патриотом Украины в оккупации?

— Если выяснится, что ты помогаешь делу освобождения или даже просто пишешь правду о жизни в ОРДЛО в соцсетях, то это как минимум беседа в «МГБ» с последующим увольнением. Но чаще всего — «командировка на подвал». Так что человек, живущий в оккупации, платит за свою преданность родине не меньше, чем вынужденный переселенец, который сознательно пошел на лишения, чтобы покинуть захваченные территории.

Если, находясь в оккупации, ограничиваешь себя в просмотре прокремлевских телеканалов и чтении российских СМИ, от которых может «сорвать крышу», и тихо предпринимаешь что-то для освобождения своей малой родины, то оставаться «не разоблаченным» можешь довольно долго. Но патриотам, живущим в ОРДЛО, очень важно, чтобы с мирной территории Украины их активней поддерживали. Они хотят регулярно получать новости, особенно касающиеся усилий — дипломатических, политических, военных — по освобождению оккупированных городов. Они хотят чаще слышать о том, что о них не забыли.

Вера Жичко, опубликовано в издании Факты