Уже четыре года жители "республики" живут в ожидании плохих новостей

Наверное, по-хорошему мы должны были сесть за круглый семейный стол с чашками чая и, грея руки, обсудить все. Выработать какую-то схему действий, прийти к чему-то, решить, как нам быть, если это не очередная утка телевизионщиков.

После побежать закупать соль, сахар, свечи, спички, масло, лекарства, муку, тушенку, крупы и батарейки. А после уже паковать вещи тем, кого решено будет отправить из города на случай, если этот новостийный посыл все-таки не был уткой.

Да, еще разработать схему связи, если все-таки что-то случится.

А теперь давайте посчитаем, во что это все обойдется обычной семье? Той семье, кто имеет доход из обычной зарплаты, для кого любая незапланированная трата – существенный урон для бюджета. И такой вот выезд на неопределенное время должен быть как-то оформлен заявлением об отпуске или увольнении.

И реально ли все это, если человек живет обычной жизнью, имея доход из одной зарплаты или пенсии? Нет, ясно, что нет.

Так вот срываться и уезжать могут те, кто имеет свое дело, не привязан к рабочему графику и имеет доход на такие вот выезды.

Поэтому все в моем окружении на сообщение о предстоящем обострении боевых действий отреагировали спокойно. Нет, не равнодушно, но спокойно. Никто не побежал за тушенкой или мукой, никто не уволился и не заколотил окна. Новостям не верят, а таким новостям не хочется верить больше всего.

Уже четыре года жители "республики" живут в ожидании плохих новостей. И если верить регулярным посылам про скорое наступление, мы могли бы выехать из Луганска, если бы верили им, уже раз сто. Не выехали по разным причинам и оказались правы – ничего не происходило. Хотя все понимают, что какое-то решение должно быть, должна быть развязка, все чувствуют это. И надеятся, что все решится без гибели людей, без войны.

Пережив то лето в Луганске, во много раз страшнее от предстоящих перспектив. Нет, здесь не может быть опыта или какого-то иммунитета. Мы читали еще в мае 2014 года о том, как копать колодцы или обеззараживать воду, но это не пригодилось никому из нас. Весь наш накопленный жизненный опыт оказался нужен для того, чтобы готовить из минимума продуктов, не бояться и искать в доме безопасное место во время обстрелов. И еще, чтобы настраивать себя на что-то.

Мне казалось тогда, что самое важное – семья. Что именно не разлучившись, мы сделали правильно. Мы пережили тогда все вместе. Было по-разному, но вместе было легче. Не нужно было рвать сердце от того, что нет связи и ничего не известно об их судьбе.

И к плохим прогнозам невозможно подготовиться. Нельзя быть готовым к войне. И еще с детства казалось, что люди усвоили опыт войны, что война – плохо, что нет ничего дороже человеческой жизни. А эта война в очередной раз доказала, что жизнь человека стоит ничтожно мало на фоне чьих-то амбиций. И ни старики, ни дети не могут быть преградой для алчности или властолюбия, увы. Наверное, в очередной раз мы плохо усвоили уроки истории.