Российская промышленность пробила новое дно

Инфаркт, пережитый российской промышленностью в период пандемии, похоже, дает тяжелые хронические осложнения.

Несмотря на окончание режима нерабочих дней и перезапуск экономики, объемы промышленного производства не демонстрируют попыток отскочить от дна.

По итогам июня Росстат зафиксировал в промышленности спад на 9,4% год к году. Это всего на 0,2 процентного пункта меньше, чем месяц назад, и значительно хуже ожиданий экономистов: консенсус-прогноз составлял 7,7%.

Хотя формально свободное падение замедлилось, на деле это статистический мираж. В июне-2020 число рабочих дней было на один больше, чем год назад, указывает главный экономист РФПИ Дмитрий Полевой.

С исключением этого, календарного фактора промышленность пробила майское «дно» и нашла новое — еще на 1% ниже.

Данные Росстата о сезонно сглаженной динамике промпроизводства показывают, что рецессия в секторе началась задолго до того, как мир охватила пандемия. Уже в январе промышленность просела на 0,3% к декабрю, в феврале еще настолько же, в марте спад ускорился до 0,4%, а в апреле превратился в 7-процентный обвал, который продолжился в мае (-1,8%) и в июне, отбросив выпуск на уровни на 4% ниже, чем в 2017 году.

У российской экономики заглох нефтегазовый двигатель. На фоне сделки ОПЕК+ в июне спад в добыче нефти ускорился на 3,8% по сравнению с маем, а в годовом выражении достиг 16,4%.

Добыча газа обвалилась на 8,5% к маю и 13,3% год к году; на 11% рухнуло производство СПГ, на 21,3% — «прочих полезных ископаемых».

Обрабатывающий сектор начал подавать признаки жизни: после апрельского обвала на 10% и майского на 7,2% в июне спад замедлился до 6,4%. Но выйти из «комы» удалось не всем: год к году растет производство мебели, продовольствия (+4,5%) и лекарств (+36%), тогда как заводы, ориентированный на товары инвестиционного спроса, продолжают фиксировать обвал выпуска.

В производстве автомобилей он достиг 25%, в машиностроении — 19,1%, в электрооборудовании — 13,1%.

Это неудивительно: в условиях неопределенности бизнес не спешит вкладываться в развитие, а потребители — переходят на сберегательную модель, отказываясь от крупных покупок, указывает директор Центра конъюнктурных исследований ВШЭ Георгий Остапкович.

По оценке ВШЭ, загрузка мощностей в обрабатывающем секторе, на фабриках и заводах, не связанных с сырьевой трубой, осталась на майском уровне — 58,4%. Это ниже самой худшей точки кризиса 2014-16 гг, указывает Остапкович.

«Российская промышленность почти замерла, восстанавливаются только те отрасли, которые просели наиболее сильно», — замечает заместитель гендиректора Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП) Владимир Сальников.

«Падение промышленного производства в России (фашистское государство, страна-агрессор — согласно Закону Украины от 20.02.18) на пике карантинных ограничений оказалось существенно меньше, чем в других крупных развитых и развивающихся странах», — оправдывается Минэкономразвития в докладе «О динамике промпроизводства». По итогам второго квартала спад в РФ составил 8,5% против 14% в США и 20% в крупнейших страна ЕС.

Но общий экономический спад в России будет глубже, чем во всех странах БРИКС и большинстве государств G7, где на поддержу бизнеса и населения были брошены беспрецедентные 10 триллионов долларов, пишут эксперты Economist Intelligence Unit.

По их оценке, уже в первом квартале российский ВВП потерял 0,9% по сравнению с четвертым, во втором — рухнул на 15,5%, а к концу третьего — окажется на уровнях 2012 года.

Если США, Франция, Германия и Канада вернутся на докризисные уровни экономики в 2022-м году, Бразилия — в 2023-м, то Россия — лишь к четвертому кварталу 2024-го, прогнозирует EIU.