В деле Савченко сроки решают все, — Марк Фейгин

Читать на русском

Марк Фейгин приобрел известность в середине 90-х годов как один из самых талантливых молодых политиков либерального лагеря. В 1994 г., в возрасте 22 лет, он стал депутатом Государственной думы, где занимался вопросами местного самоуправления. Г-н Фейгин был одним из авторов и разработчиков первой редакции федерального закона «Об общих принципах организации местного самоуправления в РФ».

После окончания депутатского мандата Марк Фейгин успешно занимался журналистикой — издавал газету «Числа», выходившую в Самаре, а за серию статей, посвященных отношениям между постсоветскими государствами, в 1998 г. получил премию журнала «Новый мир».

На протяжении 10 лет, вплоть до 2007-го, г-н Фейгин был заместителем главы администрации Самары — шестого по численности населения города России. Он продолжает бороться за права местного самоуправления, выступает за объединение всех политических сил, добивающихся установления общественного контроля за действиями власти.

В январе 2012-го он вошел в число создателей и лидеров Российского политического комитета, объединившего политиков и общественных деятелей, которые считают своей первоочередной задачей формирование социально-экономической и политической программы оппозиционных сил.

В последние годы г-н Фейгин, как и многие другие участники оппозиционного движения, имеющие опыт адвокатской работы, оказывает содействие тем, кто был арестован за причастность к протестным акциям и участие в оппозиционной деятельности. В качестве адвоката обвиняемых принимал участие в громком российском судебном процессе последнего времени — дела группы Pussy Riot.

В настоящее время Марк Фейгин возглавляет защиту украинской летчицы Надежды Савченко, которая обвиняется российской стороной в соучастии в убийстве российских тележурналистов (звукорежиссера Антона Волошина и корреспондента Игоря Корнелюка), ставших жертвами минометного обстрела.

Адвокат не сомневается, что в момент гибели журналистов Надежда Савченко уже около часа находилась в плену. Однако следствие, по его словам, попросту игнорировало доказательства, собранные Фейгиным и его командой. К сожалению, есть все основания предполагать, что суд при вынесении приговора также не станет прислушиваться к доводам защиты. В этом случае приговор Надежде Савченко может быть чрезвычайно суровым: представитель обвинения попросил суд приговорить украинскую летчицу к 23 годам лишения свободы.

Г-н Фейгин рассказал «2000», как он видит перспективы дела Надежды Савченко и какие цели преследует российская власть, добиваясь обвинительного приговора.

— Марк Захарович, эксперты, знакомящиеся с доказательствами, собранными вашей командой, сомневаются в виновности Надежды Савченко. То, что она попала в плен до обстрела, унесшего жизни сотрудников российского телеканала, подтверждается, по их мнению, как множеством предоставленных вами сведений, в том числе данными ее мобильного телефона, так и заключением профессиональных астрономов, анализировавших положение солнца во время съемки ее задержания. Почему же вы считаете, что суд не прислушается к вашим доводам и вынесет обвинительный приговор?

— Потому что дело Савченко лежит вне правовой плоскости, а российская сторона не собирается следовать правовым нормам.

— А чем же она будет руководствоваться?

— Своими политическими интересами, которые сводятся к тому, чтобы превратить дело Савченко либо в средство влияния на украинскую внутриполитическую ситуацию, либо в предмет переговоров с США и ЕС. Последнее, конечно же, для Кремля предпочтительнее, поскольку его главная задача сегодня состоит в том, чтобы добиться снятия санкций.

Освобождение Савченко (или передача ее Украине) может рассматриваться как свидетельство того, что Кремль готов идти на уступки и создает условия для политического урегулирования. Соответственно, это может стать аргументом в пользу снятия отраслевых санкций (наиболее болезненных для российской экономики), которые были введены после вмешательства России в донбасский конфликт.

Но для того, чтобы освободить Надежду Савченко, ее нужно сперва осудить. И нужно, чтобы приговор был как можно более суровым, чтобы этот жест российского руководства произвел нужный эффект. Если же не получится использовать передачу Савченко Украине для смягчения позиции Запада, то ее осуждение и заключение можно превратить в средство давления на украинскую власть.

В этом случае Кремль может удерживать Савченко достаточно долгое время. До тех пор, пока внешнее давление не заставит его вернуть Надежду в Украину. В такой ситуации действия российской власти в отношении Савченко станут проблемой прежде всего для украинской власти, и она будет выглядеть бессильной и беспомощной, неспособной защитить собственных граждан, отстаивавших свое государство.

— Но ведь уже были аналогичные примеры: дело кинорежиссера Олега Сенцова и Александра Кольченко, по которому был назначен чрезвычайно суровый приговор (соответственно 20 и 10 лет колонии строгого режима). Но нельзя сказать, чтобы это решение российского суда как-то повлияло на украинскую внутриполитическую ситуацию. Почему в случае с Савченко должно быть по-другому?

— Дело Сенцова и Кольченко не удалось перевести в политическую плоскость. Защита рассчитывала добиться их освобождения, используя правовые механизмы. На мой взгляд, это ошибка: российская власть не считается с правовыми нормами, а потому любое дело, которое затрагивает ее интересы, переходит из сферы права в область политических отношений.

Освобождение Надежды Савченко зависит исключительно от того, насколько эффективными окажутся политические средства давления.

— Почему же ваша команда потратила столько сил на сбор доказательств? Вы сперва рассчитывали, что суд все-таки будет руководствоваться нормами права?

— Я давно занимаюсь и политической, и адвокатской деятельностью и могу сказать без ложной скромности, неплохо представляю, как устроена российская система власти, как работают суды и действуют силовые структуры. Поэтому у меня не было надежды на то, что судебный приговор будет основываться на правовых аргументах.

Но мы должны были доказать, что Надежда Савченко невиновна, и предъявленные ей обвинения не имеют смысла, поскольку это было необходимо для того, чтобы склонить общественное мнение в ее поддержку.

Кроме того, западные политические деятели не стали бы выступать в защиту Савченко, если бы не были уверены, что она полностью невиновна. А позиция политического руководства США и ЕС сегодня представляет огромную важность для Кремля, добивающегося снятия санкций.

— Однако западные политики выступали в поддержку Pussy Riot, что не помешало суду вынести обвинительный приговор участницам группы.

— Замечу, тогда решение суда было намного мягче, чем требование обвинения, — два года, а не семь. И подобного приговора не удалось бы добиться без политического давления на российскую власть. Если бы его не получилось обеспечить, то условия отбывания наказания были бы намного более суровыми. И участниц группы, скорее всего, не выпустили бы через семь месяцев. Причем власть с самого начала пыталась представить акцию Pussy Riot как хулиганскую выходку в защиту прав сексуальных меньшинств, поскольку подобная интерпретация соответствовала политическим планам российского режима. Но нам удалось настоять на том, что акция группы имела политический характер.

— В чем состояли цели российской власти в этом деле?

— Во-первых, в том, чтобы связать протестную активность с выходками в защиту сексуальных меньшинств. Соответствующие лозунги тогда появлялись на всех протестных мероприятиях и попадали в новостные выпуски государственных телеканалов. Во-вторых, в том, чтобы нанести удар по церковному руководству.

— А это еще зачем?

— Церковь могла превратиться в самостоятельного политического игрока, обладающего огромным моральным авторитетом и общественным влиянием. Благодаря делу Pussy Riot удалось стравить руководство РПЦ с либеральной оппозицией, а главное — показать церковным иерархам, что церковь беззащитна перед любой провокацией и потому нуждается в защите и помощи со стороны государства.

— Участницы группы, которых вы защищали, понимали, что власть пытается их использовать?

— Власть, конечно же, не контролировала их деятельность, но следила за их активностью, чтобы воспользоваться подходящей акцией в собственных целях. Вряд ли участницы группы задумывались об этом. Они исходили исключительно из собственных представлений о том, какими должны быть политические акции.

Хотя я на их месте обратил бы внимание на то, что правоохранительные органы как-то подозрительно быстро отпустили всех задержанных участниц акции на Лобном месте. 20 января 2012 г. восемь девушек перелезли через кованую ограду Лобного места и спели на нем песню, призывающую к восстанию против системы. Обычно политические акции на Красной площади пресекаются достаточно жестко, а их участников ожидают серьезные неприятности. Но в тот раз все задержанные уже через час оказались на свободе.

— Можно ли предположить, что власть, как и в случае с Pussy Riot, заранее планировала, как она собирается использовать дело Савченко?

— Напротив, я считаю, что и в том и в другом случае речь идет не о реализации каких-то долговременных планов, а о попытке воспользоваться благоприятными обстоятельствами. Дело Савченко приобрело такую важность для российской власти, поскольку оно в нынешних условиях дает возможность торговаться с Западом и давить на украинскую власть.

Изменятся обстоятельства, изменится и отношение к этому делу, и тогда Кремль попросту попытается упрятать Надежду как можно дальше, подобно тому, как это произошло с Сенцовым. Поэтому так важно создать механизмы политического давления — только они позволят избежать подобного сценария.

— На что же в таком случае должна быть направлена политическая кампания в поддержку Надежды Савченко?

— Сейчас важнее всего заставить Кремль определить сроки передачи Надежды Савченко украинской стороне. Российское руководство не хотело бы этого делать, поскольку в результате оно лишится возможности использовать дело Савченко в своих интересах. Москва будет всячески тянуть время, увязывать передачу летчицы с решением других вопросов. Нельзя этого допустить, и нужно понимать, что вернуть Савченко в Украину можно, только используя средства политического давления.

Кремль боится главным образом того, что под влиянием общественного мнения западные политики вынуждены будут отказаться от нормализации отношений с Россией. Поэтому сейчас нужно заниматься формированием общественного мнения, побуждая западных политиков, журналистов, деятелей культуры требовать освобождения Савченко, помогая организации акций в ее поддержку, заставляя российскую власть реагировать на эти требования.

— Как считаете, политическое руководство Украины понимает это?

— Надеюсь, что да.

— Вот мне в последнее время кажется, что украинская власть сделала ставку на превращение Донбасса в подобие нового Приднестровья. Украинское руководство хотело бы сохранить экономические связи с территорией, занимаемой самопровозглашенными «ЛНР» и «ДНР», но исключить ее из политического пространства страны. В этом случае публичная политическая кампания, главной целью которой является давление на российскую власть, может только помешать достижению закулисных договоренностей.

— Мы видим, что некоторые украинские политические деятели хотели бы остановить политическую кампанию, направленную на освобождение Надежды Савченко. Именно в этом свете, как мне кажется, следует рассматривать слова Виктора Медведчука о том, что для освобождения Савченко нужно заниматься не «политическими провокациями», а «подготовкой материалов для защиты».

Но хотелось бы верить, что украинская власть понимает, что ей не следует отказываться от борьбы за освобождение Надежды Савченко ради достижения компромисса с Кремлем.

Это противоречит не только этическим и моральным нормам, но и прагматическим соображениям. Подобный шаг только ослабит положение украинского руководства и усилит позиции Кремля.

http://www.2000.ua/