Булатов рассказал о ранении, мародерстве в Счастье и режиме тишины

Булатов рассказал о ранении, мародерстве в Счастье и режиме тишины

Также Дмитрий Булатов показал снимки своих ран после нескольких операций.

Экс-министр спорта Дмитрий Булатов, который сейчас находится в больнице в Харькове после ранения в зоне АТО, рассказал bigmir)net о службе на фронте.

Дмитрий, сейчас вы на стационаре после ранения в зоне АТО. Как себя чувствуете?

В целом все нормально. Ходить не разрешают пока – это минус. Самая большая дистанция после ранения – 50 шагов к волонтерскому пункту, который обустроен в больнице.

Немного непривычно вечером, когда вокруг тихо. Мы ведь привыкли, что вечерами начинаются обстрелы, а если затишье, то нужно готовиться отбиваться.

Еще я понял, что защититься на 100% на войне невозможно. Я ведь во время ранения был в бронежилете и каске, а осколок залетел сбоку. Со мной также были защищенные ребята, и им попало кому в ногу, кому в шею.

Из серьезных операций у меня были две. Первый раз – когда осколок достали из тела. А на днях я перенес хирургическое вмешательство, и рану зашили. Сейчас имею шов около 13 см и рану глубиной 4,5 см. Осколок внутри прошел по тканям около 12 см вдоль и около 4,5 см в глубину, не пробив при этом брюшную полость. В наличии гематома, ушиб легких и некоторых других органов. Ранение классифицируется, как средняя тяжесть.

Какие условия в больнице?

Вынужден признаться, что в харьковском госпитале к нам лучше относятся, чем в Литве. Во-первых, это военный госпиталь, здесь даже еда лучше. Каждое утро нам дают мясо с кашей, абсолютно человеческий суп. Я даже не ожидал.

Во-вторых, лекарств тут достаточно. Плюс, тут есть волонтерский пункт, куда можно обращаться.

Проблемы только у уклонистов, которые якобы нашли у себя гайморит.

Расскажите, как именно вы попали в армию – это было ваше решение или же повестка?

Я пришел к военкому и попросил меня мобилизовать. По распределению я попал в 92-ю бригаду.

Что было после?

Я поехал в пункт постоянной дислокации в поселок Башкировка. Там мы ходили на полигон, бросали гранаты, тренировались с оружием.

Потом, по приезду в Счастье, я также ходил на полигон, - в целом, нас готовили.

Амуницию выдали?

Дело в том, что я купил все необходимое – форму, берцы, рюкзак, бронежилет мне подарили. Единственное, что я получил в пункте постоянной дислокации, - это каску, поскольку я просто не успел ее купить. Уже в Счастье я купил автомобиль “Нива“.

С зарплатой как обстоят дела? Часто бойцы жалуются на задержки.

Мне платили зарплату. Оплаты проходят в 20-х числах.

Бывают проблемы с задержкой оплаты из-за оформления документов военными частями. Основанная проблема состоит в следующем – многие финансовые отделы в бригадах работают очень плохо. У нас бухгалтерия ведется в Exсell. Представьте себе, в каждой бригаде от 3,5 до 8 тысяч человек, на каждого заведена карточка, которую необходимо “поднять“, и внести туда данные по зарплате. Потом внести эти данные в Exсell, а из этого сделать ведомость по начислению и т.д.

Казначейство же выполняет свои обязательства очень быстро.

В новостях мы постоянно читаем о мародерстве в Счастье. Что вы скажете об этом?

В тот момент, когда там были активные боевые действия, и нашей бригады еще не было, там дислоцировались другие подразделения. Я не хочу называть имена и названия, но они вели себя местами, как дворовые хулиганы. Было такое ощущение, что в Счастье вернулись 90-е. Поэтому со стороны местного населения наблюдалось, мягко сказать, негативное отношение.

Когда наши пришли, там начали наводить порядки.

В нашей бригаде очень строгие правила. Если бы, не дай Бог, наш боец у кого-то что-то забрал, выстрелил бы в потолок или бы был в пьяном состоянии, у него бы были очень большие проблемы.

Если военного замечают в пьяном состоянии – на него составляют протокол, потом поездка в суд, 1200 грн штрафа, лишение премии и прочее. Это если он просто будет идти пьяным.

Если бы появилась информация о краже, даже на уровне слухов, то ее проверяли бы правоохранители. Наш комбриг очень суровый, но это оправданно.

Как украинские бойцы воспринимали бывшего министра в своих рядах? Было особое отношение к вам или поблажки со стороны командования?

В нашей бригаде практически все обращаются друг к другу “на ты“. На войне все на равных. Также на войне нет места дедовщине. То же наблюдалось и по отношению ко мне.

По-вашему, то, что называют перемирием на Донбассе, можно так назвать?

Как только дают “режим тишины“, он соблюдается день-два, потом вновь начинаются обстрелы. Чем дольше тишина, тем больше напряжение. Потому что, когда тишина, люди начинают заниматься больше повседневными делами (например, строить укрепления), и прилететь снаряд может очень неожиданно для наших бойцов.  

Режим перемирия может кончиться совсем внезапно. Сначала слышен один обстрел, и понеслась. И что прилетит следующим, ты не знаешь.

Очень часто боевики бьют по нашим сразу из нескольких орудий, и  ты не понимаешь, откуда и что прилетит.

Каковы ваши прогнозы касательно ситуации на Донбассе?

По-честному, мы научились воевать. А последние дни, когда я еще был на фронте, нас пытались оттеснить за мост.  Однако нас не только не отбросили, но мы еще сильнее стали укрепляться. У наших ребят боевой дух такой, что даже без оружия мы можем воевать.

Если посмотреть глазами, которые побывали на фронте, масштабного наступления не будет. Я не все могу говорить, но выглядит это так.